"Уильям Голдман. Марафонец " - читать интересную книгу автора

только клюнешь, им чихать на тебя: ты для них - никто. О Боже, Леви, у тебя
нет ластика!
Так, надо срочно раздобыть ластик, иначе все пропало. Леви оглядел
зал. Сестричка Райордан зубрила в дальнем конце зала, у нее всегда есть
ластик. Леви пошел к ней: она сейчас вообразит, что он пытается завязать с
ней отношения. Так обычно думали о нем невзрачные девчонки. Стоило ему
только сказать какой-нибудь: "Одолжи мне, пожалуйста, промокашку", она тут
же вбивала себе в голову, что он чуть ли не делает ей предложение. Но
сейчас игра стоила свеч...
- Привет, извини за беспокойство, - обратился Леви к сестричке
Райордан, - я - тот самый парень, что сидел за вами на Бизентале, вот я и
подумал: может, ты дашь мне ластик?
Сестричка ему улыбнулась, обручальные кольца засияли в ее глазах. Леви
уже слышал, как они позвякивают.
- Какой? - поинтересовалась сестричка. - Для карандаша? Чернил?
Красок.
- Да нет, спасибо, простой, обычный ластик.
- Мой любимый - "Фабер Стик". - Сестричка протянула ему ластик. -
Можешь оставить себе. У меня их много.
Каким надо быть человеком, чтобы любить ластик, размышлял Леви. Эта
мысль потрясла его: в один прекрасный день она станет руководить
факультетом, может быть, и в Брин Море, и будет строить козни тем
студентам, которые предпочитают ластик "Диксон Тикандерога" ластику "Фабер
Стик".
- Спасибо, я оценил услугу, - сказал Леви, развернулся и ушел.
Она сидела. Сидела. Одна. За его угловым столом. Голубоглазое чудо.
Сжимая в руке ластик, Леви очень непринужденно сел на свое место,
по-деловому взял в руки книгу, открыл ее и, даже не взглянув на девушку,
принялся читать.
Леви сидел на крайнем стуле из трех в ряду, она - напротив, чуть в
стороне. Леви напряженно таращился в свою книгу, пока краем глаза не уловил
движение - он быстро взглянул на нее. Она аккуратно что-то конспектировала
желтым карандашом - и у нее был свой ластик. Леви вернулся к чтению,
выжидая: он хотел украдкой взглянуть на ее лицо, и, когда она перевернула
шестую или восьмую страницу, он поднял глаза.
Она была, вне всякого сомнения, явлением. Может, и не красавица.
Гарбо - красавица, Кэндис Берген, возможно, станет красавицей. А эта -
всего лишь хорошенькая. Как Жанн Крэн или Катерина Росс, не более. Только
лишь хорошенькая. Она...
Бергман в фильме "По ком звонит колокол" - вот кого она ему
напоминает! Такие же короткие светлые волосы, глаза-глаза, которым нельзя
верить.
Такие голубые, глубокие... Хватит таращиться! Бэйб одернул себя, но
поздно: слишком долго пялился, она почувствовала.
И вот она смотрит ему в глаза.
- Да? - сказала она, имея в виду: отвали, отстань, дружок, гуляй,
мальчик, ты мне надоел.
- А? - спросил Леви как можно наглее. - Вы что-то сказали? Я не
расслышал.
Она очень выразительно посмотрела на него и снова уткнулась в книгу.