"Уильям Голдман. Марафонец " - читать интересную книгу автора

- Не думаю, - возразил Сцилла, - что мне это понравится. - Он сделал
маленький шажок в сторону открытой двери, ближе к свободе.
Менгеле не пошевелился.
- Выслушайте меня, я предлагаю вам огромное благо.
Сцилла покачал головой.
- Если я останусь без кожи, люди будут видеть меня насквозь.
- Это и есть мой дар, разве вы не понимаете? Все будут видеть вас
насквозь, и вам не придется больше лгать. Подумайте, какой груз упадет с
ваших плеч - необходимость лгать. Ложь вам больше не будет нужна, так как
кожа перестанет скрывать ее, и все будут видеть, что вы говорите правду. Вы
ведь достаточно уже наговорили лжи, признайтесь.
- Да, это так.
- И вы хотите положить этому конец, признайтесь? Вы лжете так часто,
разве вам никогда не хотелось резануть правду?
- Хотелось.
- Ну вот, я вам и предоставлю такую возможность. Вечная правда. Покой.
Спокойствие, которое ведомо только честным людям.
- Не надо.
- Не давайте воли чувствам. - Менгеле протянул к нему свои крохотные
ладони хирурга.
Сцилла бросился к двери.
Но слишком медленно.
Менгеле опередил его, захлопнул дверь. Теперь они остались один на
один в лаборатории. Менгеле медленно пошел на него.
А он, Сцилла-скала, умеющий убивать любой рукой, начал пятиться от
этого сумасшедшего. Он, великий Сцилла, оторопел перед ничтожеством,
бездарным врачом, который не мог добиться даже нужного оттенка глаз.
Менгеле удивился:
- Почему вы боитесь меня?
- Я не боюсь. В моем теле нет страха. - Менгеле протянул к нему руки.
- Я применю силу, - предупредил Сцилла.
- О нет, только не это, - сказал Менгеле и, взяв Сциллу за руку,
подвел к столу и уложил на него. - Больно не будет, обещаю. Я только сделаю
неглубокий разрез от шеи до лба, а потом сниму всю кожу. Боли не будет,
словно снимаешь пижаму. - Менгеле взял нож. - Вот видите, - сказал он,
когда нож рассек кожу, - даже крови нет. - Он отложил нож, снял кожу.
- Сейчас принесу зеркало, у вас чудесные вены.
- Не надо.
- Полюбуйтесь, - Менгеле протянул ему зеркало.
Сцилла успел глянуть в него, прежде чем проснулся, жмурясь.
Ого!
Пустой, взвинченный, Сцилла лежал, уставившись в потолок. Он понятия
не имел, к чему такой сон, что творилось в его подсознании, но в одном был
уверен: чего бы в подсознании этом ни творилось, мрак там стоял
беспробудный.
Сцилла рывком выдернул свое мускулистое тело из постели и сел,
растирая пальцы. Сцилла-губка, вот на кого он сейчас похож. Сцилла-мякиш.
Хватит!
Он встал, схватил бутылку шотландского виски и подошел к окну
гостиницы "Рафаэль". Он пил и смотрел на Триумфальную арку. Сколько сейчас