"Уильям Голдман. Марафонец " - читать интересную книгу автора

хотя чуть не умер от боли. Никто не знает, что у тебя на сердце, только ты
сам: сердце и голова - вот чем мы сражаемся со Временем". И Бэйб ответил:
"Я не могу думать, от воздуха адская боль, не знаю, что делать". А Нурми
сказал: "Ну-ка сбавь скорость, оставь ритм". Бэйб замедлил бег, а потом
Нурми подтолкнул его в бок: "Пошел!" И Бэйб рванул как мог, а Бикила
сказал: "Мозг не знает, что ты делаешь, у спринтеров нет мозгов; Бог дал им
скорость, но думать они не умеют; как только ты заставишь мозги думать - им
крышка". Может быть, это и было правдой: наконец-то шаги Джанеуэя стали
отдаляться. И Бэйб сказал: "Я победил его, победил". Но Нурми возразил:
"Еще нет, он сейчас попробует сделать спурт, он выложится весь, до конца".
А Бикила добавил: "Если ты не дашь ему догнать себя сейчас, то ему конец,
но тут мы не можем помочь тебе, ты должен сделать это сам". Бэйб спросил:
"Но вы хотя бы будете рядом?" Бикила улыбнулся: "Конечно, ведь мы,
марафонцы, знаем, что такое боль". Нурми подсказал: "Он приближается!"
Джанеуэй приближался, и Бэйб сказал: "Простите, ради Бога, оставьте
меня, я больше не могу". И тут Бикила прокричал ему: "Он уже шатается.
Держись, держись!" Но Бэйб простонал: "Очень больно, у меня все горит
внутри". Это рассердило Нурми: "Конечно, у тебя все горит внутри, так и
должно быть, а ты держись, ты пройди через болевой барьер, я это делал, вот
потому я - величайший бегун". Бэйб сказал:
"Я бы победил тебя, честное слово; если бы у меня был шанс пожить еще,
я бы непременно перегнал тебя..."
...И тут Джанеуэй настиг Бэйба.
Последним отчаянным рывком в самом начале подъема он бросился вперед
и, упав, задел ногу Бэйба. Однако этого хватило, чтобы Бэйб покатился по
тротуару.
"Вставай, старик! - закричал Бикила. - Вставай, да побыстрее, он
спринтер и на большее не способен, ему конец, ты сделал его, ему тебя не
поймать, если только ты опять побежишь".
А Бэйб стоял на четвереньках.
Нурми говорил: "Я-то думал, что ты хорош на подъемах: ну что ж, вот
перед тобой подъем, беги, или тебе нравится стоять тут и слушать его
дыхание?.."
...И правда, Джанеуэй тяжело дышал, шумно втягивая в легкие ночной
воздух и пытаясь встать на ноги.
Бэйб, качаясь, поднялся. Лодыжка горела огнем, лицо было все
расцарапано об асфальт, но Бэйб знал, что такое побежденный бегун, и сейчас
перед его глазами был побежденный, загнанный, с сорванным дыханием бегун.
Подъем крут, Бэйб забегал на холмы раза в два круче. За его спиной Джанеуэй
закричал:
- Машину! Заводите машину!
Но к тому времени Бэйб уже пробежал половину крутого склона и
наращивал скорость - факт, который с удовлетворением отметили Нурми и
Бикила. Это и Бэйба окрылило, я - марафонец, радовался он, настоящий бегун,
и со мной лучше не связываться.
Господи, вдруг подумал Бэйб, да они же догонят меня на автомобиле. Они
взлетят по склону на скорости девяносто миль в час, и какого черта мне
останется делать?
Бэйб бежал по правой обочине Уэст-сайд-хайвэя в сторону жилых
кварталов, пытаясь придумать, как ускользнуть от преследователей. На машине