"Эмма Голдрик. Летняя буря " - читать интересную книгу автора

припустил вовсю, но и показывать свою изнеженность тоже не хотелось - он
словно сжался под толстой кожей. Потом вдруг понесся к соседнему дому, из-за
курьезной комплекции галоп у него не получился, пришлось ограничиться
быстрой рысью. Фил последовал за Сэмом.
С трудом преодолев ступеньки, Сэм с грохотом распахнул задом боковую
дверь, и тут Фил услыхал, как где-то в доме рыдает Чарли.
- Что случилось? - Фил оттолкнул своего любимца и бросился в потемках
на кухню. Чарли сидела, вернее, сжалась в комочек, в большом кресле. - Вы
ушиблись?
Наконец-то явился, подумала Чарли, совершенно измученная, и стоит перед
ней, на этот раз одетый небрежно. Дождь стучит по крыше, а на нем не видно
ни капли, даже на тщательно причесанных черных кудрях. Зато с Сэма,
уткнувшегося носом ей в ногу, натекла лужа. Уж лучше иметь дело с мокрой
свиньей, чем с мистером Само Совершенство.
- Убирайтесь из моего дома, - чуть слышно проговорила она. - У меня и
так голова идет кругом, а тут вы еще вваливаетесь. - Чарли утерла кулаком
слезы. нельзя показывать ему свою слабость. Она шмыгнула носом и поискала
платок.
- Я не вваливался, дверь была открыта, - Фил старался говорить мягко и
участливо.
- Ну так ваша свинья ввалилась. - И он, притворщик, еще имеет наглость
проявлять заботу! Да она ни за что не попалась бы утром в ловушку и не
согласилась присмотреть за Сэмом, если бы ее бдительность не притупили
анальгетики. - Ввалилась свинья, а за ней вы, значит, вы соучастник взлома!
- Я прослушал двухгодичный курс права, и там это классифицируется
иначе, ответил Фил, прохаживаясь по кухне.
- Знать ничего не хочу, - огрызнулась Чарли, с трудом поднявшись на
ноги. - И слышать тоже.
Он еще говорил что-то мягко и нежно, волнуя ее своим голосом, но слова
не доходили до Чарли. У нее голова кружилась, но найти объяснение странному,
незнакомому доселе чувству она не могла, и, главное, она не испытывала
гнева.
Фил замолчал, наступила гнетущая тишина, нарушаемая только стуком
дождя, сопеньем Сэма и тиканьем настенных часов. Вот сейчас он заорет или
скажет какую-нибудь гадость, ждала Чарли.
Но этого не случилось, напротив, двигаясь словно под гипнозом, она
оказалась у него в объятиях, и слезы потекли ручьем. Что ты, дурочка,
делаешь? Ответа она не знала, просто обняла его и очутилась там, где покойно
и надежно, куда не долетают житейские бури. Чарли прижалась к его груди, ей
стало тепло и уютно.
Рыданья стихли, слезы высохли, но зато потекло из носа. Фил слегка
отстранился и вынул чистый носовой платок.
- Я всегда ношу запасной, - сказал он. Эта ничего не значащая фраза
почему-то показалась Чарли удивительной.
- Высморкайтесь.
Она так и сделала и, возвращая платок, сказала:
- Вы будто воспитательница в пансионе. Они снова помолчали, и снова Фил
прижал ее к себе. Чарли слышала, как сильно бьется у него сердце, и вдыхала
терпкий запах мужского лосьона.
- Расскажите, как прошел день, - попросил Фил.