"Эбрахим Голестан. Карусель" - читать интересную книгу автора

- Что с тобой стряслось?
- Сколько можно повторять одно и то же?
- Да, конечно, но мне просто хочется понять. Карусель с детьми
продолжала крутиться.
- А ведь ты таким не был, - продолжала жена.
- Ну перестань же, - пробормотал муж.
- Чего ты добиваешься, не понимаю.
Муж посмотрел на нее. Все вокруг вдруг перестало существовать, и теперь
он видел только свою жену. Он вгляделся в блестевшие глаза жены, и
светившаяся в них откровенная любовь тронула душу. Он отвернулся и вытянул
ноги на песке возле скамейки. Карусель остановилась. Дети не покидали своих
мест.
- А ну, слазь! - распорядился заросший щетиной дядька.
Какая-то женщина попыталась совлечь свое чадо с лошадки, но безуспешно.
Дети сидели словно приклеенные. Лишь одна девочка соскочила с лебедя, чтобы
поменяться местами с другой, сидевшей на лошадке. Дочь устремила на
родителей требовательный взгляд. Заметив это, муж подтолкнул жену. Та
поднялась, сходила за новым билетом, вручила дочери и вернулась назад. Опять
появился оборванный мальчик; обойдя детей, он собрал билеты и запустил
карусель. Небритый хмурый дядька вопросил: "Ну как, готовы?" И снова взвился
к небу дружный вопль, рассыпавшийся переливами смеха. Мужчина нетерпеливо
ждал, когда раскрутится карусель, и вот все снова задвигалось, и его взгляд
опять заскользил по проносившимся на карусели детям. Примолкшие ребятишки
наслаждались движением.
- Мне, например, без тебя никуда не хочется идти, - снова начала
женщина.
- Знаю, - ответил мужчина.
Вращаясь, карусель с легким гулом рассекала воздух. Но вот ход ее снова
замедлился. Женщина поднялась, купила новый билет и отдала его дочери.
Вернувшись на место, она села вплотную к мужу. Муж вытянул руку на спинке
скамейки, кистью касаясь плеча жены и словно бы обнимая ее.
- Послушай, Зари, ты ведь прекрасно знаешь, как я тебя люблю.
- Вот и я тебя точно так же.
- Все шутишь?
Жена смотрела на него с любовью.
- Родная, - сказал муж и пальцами сжал плечо жены.
Женщина улыбнулась.
- Я тебя и на самом деле люблю, - сказал муж.
- Милый ты мой, да разве я спорю?
- Знаю, что нет. Хоть в этом мне немножко повезло - ты меня любишь.
Вот, впрочем, и все.
- Ну зачем ты так? Вся беда, что ты боишься быть хорошим. Сколько я ни
думаю, вижу одно - ничего у нас не происходит. А ты ни с того ни с сего
напускаешь на себя тоску, как сыч какой-то.
Муж с силой надавил на веки, потер их, затем провел ладонью по лицу и,
захватив подбородок рукой, уставился на карусель.
Мимо, верхом на лебеде, вцепившись в его длинную деревянную шею с
облупившейся краской, пронеслась их дочь, пропала из виду за будкой
небритого дядьки с помятой физиономией и снова появилась в поле зрения.
Солнце просвечивало сквозь завитки ее пышных каштановых волос, и головка