"Эбрахим Голестан. Мертвый попугай моего соседа" - читать интересную книгу автора

попытался приподнять голову мужчины, поникшую на руки. Тот безвольно
качнулся в другую сторону и свалился на пол. Ни я, ни полицейский, тоже
бросившийся поддержать его, не успели. Он лежал на полу, склянка с
лекарством, которая от резкого движения офицера вылетела из рук мужчины,
разбилась, голубые и красные шарики разбежались по полу, а несколько штук
закатилось под голову упавшему. Когда мы его подняли, он был холодный как
лед. Лицо совсем побелело, а в шевелюре запутались красные и голубые драже,
они, видно, начали таять, и по лицу текли цветные струйки. Поднять-то мы его
подняли, но оказалось, что стоять он не может - ноги не держат. Посадили его
на стул, но он опять обмяк и снова упал бы, если бы мы его не подхватили. В
комнате стоял запах пилюль, и полицейский, втянув носом воздух, вдруг
заявил:
- Терьяк.
- Что такое? - удивился я.
Но офицер тоже понюхал и согласился:
- Да, это опиум.
И тут же влепил потерявшему сознание затрещину, вымазав при этом
пальцы. Голова мужчины качнулась, а я сказал:
- Пахнет кислотой.
Офицер с силой двинул его в другое ухо. Сосед открыл глаза,
бессмысленно поглядел на него и с трудом выговорил:
- Не бей, не надо. Отпустите меня... дайте умереть.
Офицер влепил ему еще одну увесистую пощечину и приказал:
- А ну берись! Везите его в больницу.
Сначала полицейский подхватил соседа под мышки и поставил было на ноги,
но беднягу шатало из стороны в сторону. Мы попробовали поддержать его с
обеих сторон, но только топтались на месте без толку. Я вижу, надо
действовать решительно, обхватил его поперек туловища, взвалил себе на плечи
и велел полицейскому идти вперед.
Возмездие за проявленную инициативу настигло меня уже на лестнице.
Офицер напутствовал полицейского:
- Аждарнежад, ты его тормоши - по морде бей.
Последовал такой удар, что я зашатался и чуть не свалился вместе со
своей ношей.
Там, где лестница поворачивала, шли косые ступеньки. Нога моя ступила в
пустоту, я поскользнулся, но успел упереться в стену и удержался на ногах,
зато голова соседа так и врезалась в угол. Наконец лестница кончилась. Как
только мы добрались до коридора, где уже не страшно было поскользнуться,
полицейский принялся колотить мой одуревший, бесчувственный груз. После
каждой затрещины сосед издавал стон, а у меня сердце кровью обливалось. Я
постарался ускорить шаг - насколько это было возможно с такой тяжестью на
плечах. Пока мы шли через двор к воротам, туда с воплями ворвалась какая-то
женщина - на ней были только трусики, спущенные чулки да туфли, ничего
больше. Она пронзительно кричала, бранилась и рыдала. Женщина бежала в
сторону лестницы, била себя кулаком в грудь, в то же время пытаясь прикрыть
ладонями обнаженное тело. Мы уже подошли к воротам, когда бравый черноусый
полицейский обернулся и глянул во двор - наверное, на женщину. И захохотал.
Мы выбрались на улицу, я сказал:
- Аждарзаде, найди такси.
- Аждарнежад, - поправил полицейский и крикнул: - Такси!