"Эбрахим Голестан. В баре аэропорта" - читать интересную книгу автора

транспортные средства доставки пассажиров к трапам самолетов. Мужчине было
видно, как пассажиры идут к лестницам. В шуме и гвалте зала звук их шагов не
был слышен, казалось, они нисходят по ступенькам в безмолвном забытьи.
Мужчина наблюдал, как люди спускаются вниз по лестнице и исчезают из
виду.
- А что потом делал? - произнес он.
- Что, простите? - переспросил его посетитель, томившийся в ожидании
свиной отбивной.
- Что после войны? - пробормотал мужчина, не обращая на него внимания.
- Что, простите? - отозвался другой посетитель, заказавший яичницу с
беконом.
Мужчина поднял на него глаза. Бармен, ставивший в это время яичницу с
беконом перед посетителем, встретился взглядом с мужчиной.
- Что? - встрепенулся мужчина.
- А потом болтался в Австралии, Бирме, пока снова не вернулся.
- Так где же я тебя видел? - спросил мужчина.
- Может статься, здесь прямо? - предположил бармен.
- После войны?
- После войны... или позже.
- Да нет, после войны я в тех краях остался. Втемяшилось мне в башку
там остаться. Мне климат жаркий подходил. Да и жизнь была дешевой. Бабки
приличные зашибал. Удивительно все же... Чего только в жизни не бывает!
Он снова погрузился в свои мысли.
Бармен был поглощен делом, и лишь посетитель, сидевший рядом с
мужчиной, услышал бормотание, слабый отзвук напряженной умственной работы
своего соседа, уже полупьяного и порядком осоловевшего. Но, услышав, не
обратил внимания.
- Чего только в жизни не бывает, - снова заговорил мужчина. - За моим
домом был пустырь, так вот по вечерам круглый год один мужик, чистый псих -
у него еще была коллекция трубок 60 сортов, - так вот каждый божий день по
вечерам он запускал самолетик. Самолетик не больше коробки ботиночной, а
ведь летал как настоящий. И крылья у него были, и пропеллер, и мотор, а
сам - с ботиночную коробку. Он, значит, на корд его привязывал - боялся, что
улетит, свалится где-нибудь и разобьется. Он, как корд зачалит на костыле
посреди пустыря, закрепит, тут, значит, пропеллер рукой запускает. Стало
быть, запускает. И бьет, бьет, пока моторчик не заведется как следует.
Потом, как мотор возьмется, он самолет давай вокруг себя гонять, а сам
держит веревку крепко... крепко... раскрутит получше - и отпускает, чтоб,
значит, еще быстрее было, а самолет набирает высоту и летит. Кругом. По
кругу летит. По окружности. Он всю дорогу по кругу летит, потому что корд-то
у него в руке. Или на костыль зачален. Кругом летает. Пока бензин не
кончится. Или хозяину не надоест. А то слышит по тарахтенью, что с мотором
что-то неладно... Или бензин у него кончился... У него как бензин кончится,
так он перестает стрекотать. Тогда тот мужик - дерг за корд, чтобы, значит,
подтянуть к себе самолет. Или бензин кончится, или сам надумает приземлить
его, он всякий раз, значит, корд укорачивает, чтобы самолет подтянуть
поближе и посадить. Круг, значит, уменьшается, и самолет все ниже, ниже и -
к нему. А потом, стало быть, он самолетик-то хвать! Потому что, когда он
летит, тот мужик веревку то дернет, то потянет, то на себя возьмет, то
отпустит тросик, то ослабит, то натянет - вот и играет самолетом. И пока