"Эбрахим Голестан. Тайна сокровищ Заколдованного ущелья" - читать интересную книгу автора

ярмо. Вол оказался на свободе, но привычка продолжала удерживать его на
месте. Человек сначала руками, а потом острым концом палки, которой погонял
вола, обкопал крупные гранитные осколки вокруг большого камня. Вытащил их из
земли, чтобы ослабить тиски, сжимавшие сошник, и высвободить соху. Но когда
он уперся изо всех сил и налег на рукоятку сохи, монолит стронулся с места,
а щебень вокруг него будто потек куда-то вниз, в какую-то дыру... Сначала во
все стороны зазмеились трещины, верхний слой земли зашевелился и стал
осыпаться, камень тяжело сдвинулся с места и наконец перекатился на бок. Под
ним открылось узкое, тесное, чуть больше кулака, отверстие, края которого
были обложены тесаными плитами.
Человек, пораженный и испуганный, застыл на месте. Над дырой, на
границе света и тени, на мгновение заплясали в солнечных лучах пылинки, но,
вырвавшись в сияние дня, тотчас куда-то исчезли. Человек огляделся: никого.
Только вол в изумлении косил на него глазом. Вол, солнце да белая
заснеженная вершина вдалеке - больше, кажется, никто его не видел. Человек
нагнулся и заглянул вниз, в круглую дыру. Там было темно и пахло сыростью.
Боясь, что в яме его подстерегает змея или еще какая-нибудь ядовитая
тварь, человек медленно, с опаской потянулся к камням облицовки, выбирая
который поменьше: он хотел расшатать его. Выломал одну плитку, выбрал крошку
и сор. Потом заторопился, забыл о своем страхе, сложил совком руки и,
погрузив их в мягкую почву, стал отбрасывать ее в сторону. Понемногу он
расчистил отверстие, но при этом выгреб всю землю из-под большого камня, и
тот внезапно заскользил под собственной тяжестью, покатился к отверстию,
налетел с размаху на ограждение, проломил его и грохнулся в темную глубину
скважины, наполнив ее гулом. Потом наступила тишина.
Все замерло в неподвижности. На этот раз даже легкая пыль не вилась над
отверстием, словно стройная раззолоченная колонна пылинок растаяла по пути
наверх, развалилась на части и исчезла. Теперь камень не скрывал больше
устья колодца. Очевидно, он служил крышкой или, быть может, обозначал место,
где прежде располагался маленький купол, защищавший колодец.
Боязливо и осторожно человек стал спускаться в колодец. Глубже, еще
глубже... Когда голова его поравнялась с краем отверстия, под ногой,
нащупывавшей опору, вдруг оказалась пустота. Стенки колодца отступили
куда-то, и ноги свободно повисли. Человек испугался еще больше. Он хотел
выбраться наверх, нога, все еще шарившая в воздухе, зацепилась за скобу,
вывернула ее из стенки, и скоба рухнула вниз. По шуму падения можно было
судить, что дно колодца, или как его там, совсем близко. Человек слегка
подтянулся на руках, глянул вокруг: вол все так же пялил на него глаза,
солнце сияло, горная вершина стояла на прежнем месте - далеко за холмами,
темными с теневой стороны. Человек снова покачал ногой, ища, на что бы
опереться. Нет, видно, придется прыгать. Он уже собирался соскочить вниз,
когда стенка опять поползла, осыпалась, в колодце зашуршало. Руки человека
ослабели, он не удержался, разжал пальцы и провалился в бездну. На самом
деле яма была не такой уж глубокой, но от страха ему показалось, что он
падал бесконечно долго и приземлился в самой преисподней.
Даже когда он, словно пробудившись от сна, открыл глаза, ему все еще
казалось, что он во власти призрачных видений. Мир наверху был настолько
светлее ямы, в которой он очутился, что сверху вообще нельзя было
разглядеть, что творится внизу. А в яме, по мере того как глаз привыкал к
темноте, все попадавшее в поле зрения выглядело нереальным, фантастическим.