"Анн и Серж Голон. Бунтующая Анжелика (Анжелика #6)" - читать интересную книгу автора

полоска поля, а вдалеке, левее, меж небом и землей то ли облаком, то ли
тенью лежали знаменитые болота Пуату.
Со своей башенки Анжелика не могла приметить там никаких признаков
жизни. Раскидистые деревья Бокажа скрывали от глаз ровную зелень полей.
Дома арендаторов таились под сенью огромных каштанов. Деревни были так
затеряны в глуши, что звук их колоколов тонул в лесном шуме.
Земля религиозных войн. Совсем невдалеке было то проклятое поле, где
в 1562 году войска католиков вырезали сотню мужчин, женщин и детей,
собравшихся на проповедь. А почти рядом, около Партене, еще помнят
рейтара-протестанта, что готовил себе фрикассе из ушей монахов. Земля
бунтовщиков и бандитов, Брюскамбиля и "босоногих", которые при Ришелье
охотились за сборщиками налогов. Край болотных людей, за которыми при
Мазарини вотще гонялись солдаты, а те утекали у них из рук, "словно угри в
водосточных канавах".
Ребенком Анжелика была уверена, что все чужаки - иностранцы, если не
враги. Она смотрела на них косо, полная подозрительности и недоверия,
безотчетно боясь того, что они несли с собой и что могло внести смуту в
таинственный порядок земли ее детства, понятный только ей и ее близким.
Теперь она опять ощущала то же. Милая, надежная линия здешнего горизонта
не должна пропустить посланцев французского короля, когда они явятся,
чтобы арестовать ее.
Солдаты, стоявшие на часах и набивавшие трубки, рассеянно теребя
кисеты, были немногочисленны. В Пуату их перебьют по первому сигналу. То
же случится и с отрядами, преследующими протестантов. Уже нескольких
непутевых вояк обнаружили с перерезанной глоткой в канавах, а женщины из
Морве и Меля, которых пытались силком притащить к мессе, швыряли в лицо
солдатам пепел и пыль, и те, ослепленные, убирались в Плесси ни с чем.
Герцог де Ламориньер и два его сына, принадлежащие к могущественному
гугенотскому роду, укрылись в гроте у брода в Санти, предварительно
прикончив драгунского лейтенанта, пожелавшего занять их поместье.
Теперь почти все рассказы кормилицы Фантины заканчивались так:
"Военные люди все разрушили, и жители ушли в леса", или же: "Бедный рыцарь
хотел избежать королевской мести и укрылся на болотах, где прожил два
года, питаясь только угрями и дикими утками..."
Стемнело. В лесу протрубил рог. То не был охотничий зов: наверное,
какой-то скрывавшийся гугенот подавал тайный знак единоверцам. Один из
них, барон Исаак де Рамбур, жил невдалеке на холме, в старом
полуразрушенном замке, башни которого чернели в закатном небе. На трубный
зов издалека тонко отозвался охотничий рожок, потом снизу послышалась
ругань встревоженного Монтадура. С тех пор как проклятый предводитель
еретиков Ламориньер захватил лес, гугеноты редко переходили в истинную
веру. Хотя храмы неверных были закрыты и опечатаны, толстый вояка мог бы
поклясться, что эти ночные бабочки не в добрый час ускользали в чащу,
чтобы распевать псалмы в каком-нибудь тайном месте. Он хотел было их там
накрыть, но солдаты боялись темных лесных закоулков, а попытка за большие
деньги подкупить браконьеров-католиков, чтобы те служили проводниками, не
удалась.
Анжелику преследовало видение. Ей чудилось: к воротам замка примчится
всадник, и это будет король. Он заключит ее в объятия, шепча:
"Незабываемая моя!" - слова, которые никакая другая женщина не слышала из