"Оскал зверя (Пес-2)" - читать интересную книгу автора (Держ Nik)Глава 9За толстым пуленепробиваемым стеклом, отгораживающим от работников лаборатории объекты изучения, творились странные вещи. В изолированном помещении в данный момент находилось двое. Их можно было бы назвать людьми, но с большой натяжкой. Некогда они, несомненно, принадлежали к человеческому роду, но это время закончилось. Для одного из объектов изучения довольно давно, поскольку он представлял собой голый скелет. Второй все еще сохранял какое-то подобие человеческого облика, но его мягкие ткани неумолимо разлагались. Ведь он был нежитью. Двигающимся трупом. Покойником. Мертвецом. — Ну, вы можете объяснить мне этот феномен, Карл? — спросил Лепке, с интересом наблюдая за реакцией Виллигута. — Насколько я понимаю, перед нами настоящие покойники? — Бесспорно, Карл, это покойники. — Виллигута, оказалось, трудно вывести из равновесия. — Тогда какая сила их питает? — спросил фюрер, переключая внимание с Виллигута на бесцельно слоняющегося из угла в угол гниющего зомби. Скелет, напротив, стоял бессловесной вешалкой в углу камеры, не проявляя никакой активности. — С вервольфами и кровососами мне, допустим, все ясно. Для передвижения они все-таки используют мускульную силу. А как быть вон с тем скелетиком? Я видел собственными глазами, как он может скакать. Не хуже живого. — Я не знаю, — развел руками Виллигут. — Мы занимаемся этим, мой фюрер. Но как скоро будут результаты… Я не могу вам ничего обещать, пока мы их всесторонне не обследуем. — Так действуйте же быстрее! Время не ждет! Эти твари теснят нас по всем фронтам! Благовещенск окружен! Коммунисты на подступах к Хабаровску! Если в кратчайшие сроки не будет найдено эффективное оружие против этих тварей, боюсь, нас выдавят из альтернативной вселенной! Положение удручающее! Потери в личном составе за последние дни больше чем за всю компанию! И наши же павшие бойцы становятся в строй к противнику! — Может быть увеличить состав Роттен СС? — предложил Виллигут. — Я уже думал об этом, — признался фюрер. — Но вампиров давят количеством. Ты представляешь себе, сколько в земле мертвых? И любого из них, сохранившего хотя бы костяк, можно поставить в строй? — Представляю. Мертвых всегда будет больше, чем живых. — Вот именно, больше. Так что, Карл, бросай все дела, и срочно ищи… Хоть что-нибудь, чем можно остановить их… Иначе… — Будем стараться… — А! — отмахнулся Лепке. Я это уже слышал. Неужели нас переиграли? — Желваки на скулах фюрера ходили ходуном. — Это мы еще посмотрим, — позитивно произнес Виллигут. — Хорошо, я надеюсь на тебя, старина. Да, Карл, может быть, в архивах атлантов есть что-нибудь? — Мои люди уже работают. Ты же знаешь, что с архивами не все так просто… Мы так до конца и не подобрали ключей к их языку. Двигаемся лишь по наитию, как слепые котята. Проблемы, проблемы, проблемы. — Ты не сваливай на подчиненных свои проблемы. Лично участвуй в процессе! Подключай Зиверса и Хильшера. Хватит им без толку штаны протирать! Делайте что хотите, но чтобы был результат! — Будет, — не стал расстраивать фюрера Виллигут. — О результатах сообщайте незамедлительно! — произнес на прощание Лепке, покидая лабораторию. Едва только фюрер хлопнул дверью, Виллигут вынул из чехла на поясе сотовый телефон — такую привычную для его родного мира вещь. В Рейхе же сотовая связь до сих пор оставалась новшеством, хотя и вовсю использовалась руководством Вермахта. Набрав номер Зиверса, Виллигут поднес трубку к уху. Несколько длинных гудков, и в трубке послышался знакомый голос: — Гутен морген, Карл! Как прошла встреча с фюрером? — И тебе не хворать, Вольфрам! Откуда знаешь о встрече? — произнес Виллигут. — Какие наши годы? — рассмеялся в динамике Зиверс. — А откуда знаю? Не забывай, я же все-таки директор «Наследия». Обязан знать, что у меня твориться. Так как все прошло? — Как тебе сказать? Не все гладко, как раньше… — А-а-а, это из-за тех живых покойников? — догадался Зиверс. — Именно! Фюрер требует срочно найти лекарство. А это несколько проблематично. Мы ничего не знаем о методах создания этих существ. — Я тебя понимаю, дружище, но это действительно важно! Как этим русским удалось такое провернуть? Ведь это некромагия в чистом виде? — Согласен! Некромагия. Принимая во внимание сложность задачи, фюрер предложил поработать над её решением вместе: тебе, мне и Фридриху. — В принципе дельное предложение, — согласился Вольфрам. — А то чего-то засиделся я в директорском кресле… — Вот-вот! Повторяешь слова фюрера. Он так и сказал: хватит штаны протирать. — Согласен, слишком все гладко шло в последнее время. Пора разогнать застоявшуюся кровью. Встречаемся у меня в офисе после полудня. Да, Карл, с тебя материал по ожившим покойникам. Древние трактаты, Некрономикон… Да не мне тебя учить. Пошуруй в библиотеке. Клауса подключи… Тащи все, что сможешь откопать. — Быстро не получится. — Тогда перенесем встречу на завтра. Хильшера я сам найду и озадачу. Пусть сдает полномочия заместителю. Нам пригодятся его мозги… — Скормим их нашим зомби? — немного разрядил серьезный разговор Карл. — Шутник? Скажи спасибо, что Рейхсфюрер тебя не слышит! — в таком же шутливом тоне ответил Вольфрам. — Он у нас человек серьезный. — Я знаю, знаю, — фыркнул в трубку Виллигут. — Рейхсфюрер Хильшер самый серьезный человек в Рейхе. — Ладно, Карл, смеяться будем после… Завра с утра жду. До встречи! Виллигут выключил телефон и засунул его в чехол на брючном ремне. — Волли! — крикнул Карл, не найдя рядом адъютанта. — Где носит этого несносного мальчишку? После успешной Тибетской экспедиции штурмбаннфюрер Волли Гипфель был переведен из команды Валеннштайна в ординарцы Вейстхора. Виллигут лично занимался обучением перспективного Гипфеля премудростям оккультных наук. И молодой штурмбаннфюрер не разочаровал старого колдуна. Он впитывал знания словно губка. А живой логический ум позволял ему находить нестандартные решения в трудных ситуациях. Но врожденная непоседливость помощника иногда доводила Виллигута до белого каления. — Звали, герр группенфюрер? — Волли появился словно из-под земли, тщательно скрывая довольную улыбку. — Так выкладывай, чего опять задумал? — прекрасно чувствуя настроение ученика, потребовал объяснений Виллигут. Волли обернулся и махнул рукой одному из лаборантов: — Амадей, тащи сюда шлем! — Какой шлем? — всполошился группенфюрер. — Хрустальный, какой еще? — глупо улыбаясь, ответил Гипфель. — Ты с ума сошел? — аж задохнулся от негодования Вейстхор. — Этот ценнейший артефакт… — Собиравшийся было устроить подчиненному выволочку Виллигут неожиданно передумал: — Как ты собираешься его использовать? — Помните, как этот шлем влияет на восприятие? В нем же можно видеть остаточные возмущения от любых магических действий! — напомнил он командиру. — Ну да, ну да, — припомнил Виллигут. — Но действие шлема на мозг малоизученна… — Попутно будем изучать, герр группенфюрер! — излишне оптимистично ответил Волли. — Согласен быть объектом исследования. — Ты смотри не очень-то увлекайся! Зря я, что ли, на тебя столько времени угробил, — по-отечески предупредил Виллигут. За время совместной работы Карл как-то привязался к бесшабашному штурмбаннфюреру, считая его чуть ли не родным сыном. Своих детей у Виллигута никогда не было. — Буду осторожен, — лаконично заявил Волли. — Адам, ну где ты там? — Уже бегу! — донесся запыхавшийся голос лаборанта. — А вот спешить не нужно! Грохнете ценный артефакт — лично расстреляю! — пригрозил группенфюрер. Вскоре из-за угла показался лаборант, толкающий перед собой металлическое кресло на колесиках. Над креслом в специальном штативе был закреплен хрустальный шлем, похожий на хоккейную каску с прозрачным забралом. Шлем был огромным, явно рассчитанным не под человеческую голову. Подвинув кресло к стеклу, лаборант вопросительно посмотрел на группенфюрера. — Действуй, раз уж заварил всю эту кашу, — произнес Виллигут. — Яволь, герр группенфюрер! — расцвел Гипфель, усаживаясь в кресло. — И давай без шуточек! — зная несерьезный характер ученика, предупредил группенфюрер. — Если почувствуешь что-то… Лучше не рискуй! Это приказ! Лаборант привычно открутил барашки штатива и осторожно опустил шлем на голову штурмбаннфюрера. Хрупкий артефакт лег на плечи Волли, скрыв под собой голову Гипфеля. Хрустальные прозрачные стенки шлема причудливо исказили черты лица штурмбаннфюрера. Лаборант ловко закрепил артефакт, чтобы снять нагрузку с плечей Волли. — Ты в порядке? — участливо поинтересовался группенфюрер. — Отлично! — Гипфель показал оттопыренный кверху большой палец. Его голос из-под шлема звучал глухо, как в бочке. — Тогда действуй, мой мальчик! Волли закрыл глаза и расслабился. Степень воздействия шлема на мозг человека была до конца не изучена. Как впрочем, и сам механизм включения артефакта. Просто в определенный момент времени приборы регистрировали всплеск активности артефакта. Были предположения, что шлем включается от слабых биоэнергетических импульсов головного мозга. Но так это или иначе выяснить не удалось. Частенько исследователей, рискнувших надеть артефакт на голову, посещали красочные галлюцинации: кто-то видел погибающую в катастрофе цивилизацию, кто-то неизвестных существ, совершенно не похожих на людей. Со слов испытуемых видения записывались, классифицировались и подвергались всестороннему анализу. Однако галлюцинации не являлись чем-то необычным, с подобным явлением Виллигут сталкивался, изучая хрустальные черепа. Более ценной особенностью шлема группенфюрер считал способность артефакта проявлять невидимые обычным зрением любые магические воздействия и последствия этих воздействий. Артефакт перестраивал восприятие испытуемого, его действие на мозг можно было сравнить с действием галлюциногенных грибочков группенфюрера. Но грибы частично туманили сознание, вызывая некоторую заторможенность восприятия. Артефакт же наоборот стимулировал мозговую деятельность, оставляя сознание кристально чистым. Однако достичь такого состояния удавалось немногим, большинство участников опыта скатывались в примитивные галлюцинации, не выдержав потока энергии, излучаемой шлемом. Справиться с примитивными видениями и перейти на более высокий уровень манипулирования артефактом удалось лишь троим: самому Виллигуту, Волли и лаборанту Адаму Бруту, с которым Волли сошелся накоротке. Гипфель мерно дышал под колпаком, сознание постепенно очищалось от посторонних мыслей и желаний. Достичь полной концентрации ему не удалось — артефакт подал первые признаки жизни. Волосы на голове Волли зашевелились от слабых электрических разрядов, генерируемых шлемом. Виски заломило, а сердце заработало с удвоенной энергией. Судорогой свело желудок. Рот наполнился тягучей горькой слюной. Окружающий мир неожиданно взорвался яркой вспышкой, поглотившей лабораторию. Глазные яблоки ожгло болью. Когда затопивший все вокруг яркий свет слегка приутих, Волли ощутил себя стоящим у подножия высокого зиккурата, вершина которого терялась где-то в низколетящих облаках. Гипфель тряхнул головой и до хруста сжал зубы, отгоняя непрошенное видение. Первая ступень активации шлема — красочные глюки. Теперь нужно было вырваться обратно в реальный мир. Не дать видению засосать себя полностью в иллюзорную реальность. Волли сосредоточился, пытаясь представить себя в лаборатории. Очертания зиккурата потеряли четкость и размазались, подернувшись легким туманом. Сквозь него проступили серые лабораторные стены и слегка искаженные хрустальным забралом обеспокоенные лица группенфюрер и Адама. — Волли, как дела? — услышал Гипфель взволнованный голос Карла. — В норме! — хрипло выдохнул штурмбаннфюрер. Видение померкло. После сочной цветной картинки иллюзорного мира, реальность показалась Гипфелю тусклой и невыразительной. Блеклые стены лаборатории, выкрашенные шаровой краской, не шли ни в какое сравнение с красочными стенами зиккурата. — С глюками справился? — поинтересовался Виллигут. — Вполне! — Молодец! — похвалил ученика группенфюрер. — Теперь будь внимательнее. Настройся. Вейстхор поднес к прозрачному забралу левую руку с надетым на средний палец перстнем СС. Волли сфокусировал зрение на перстне. Нужно было уловить пульсацию магических полей «Адамовой головы». На этот раз Волли удалось разглядеть мерцающую изумрудами руну «Кай» с первой попытки. — Поймал волну! — отрапортовал Гипфель. — Можно убирать руку. Группенфюрер отступил в сторону, открывая Волли обзор. Попавшие в его поле зрения зомби предстали перед штурмбаннфюрером совсем в ином свете. Во первых: слабое изумрудное свечение, подобное по спектру свечению руны «Кай» в перстне группенфюрера, пронизывало их от макушки до пят, во-вторых: в районе груди находился некий чернильный сгусток, отдаленно напоминающий раскинувшего щупальца спрута. У неподвижного стоящего скелета сгусток по консистенции был несколько плотнее, чем у его не до конца разложившегося собрата. У шагающего мертвяка щупальца тянулись к ногам, рукам и к голове. Они разветвлялись в мертвых мышцах подобно кровеносным сосудам, видимо, выполняя схожую функцию. Вполне вероятно, именно так подводилась энергия, необходимая для жизнедеятельности мертвого организма. — Адам, подтолкни этого костяного чем-нибудь, — попросил лаборанта Волли. — Выведи его из равновесия. — Легко! — Адам подошел к вмонтированному в стену джойстику управления механическим манипулятором. Металлическая рука, расположенная в камере с покойниками пришла в движение. Ловко двигая рычажками, Адам легонько подтолкнул скелет манипулятором. От толчка зомби потерял равновесие и шагнул вперед. Сквозь стекло шлема Волли заметил, как черный сгусток мгновенно обвил щупальцами весь костяк, превращая свои отростки в невидимые невооруженным глазом псевдомышцы. — Есть! — довольно завопил Гипфель, выскальзывая из-под шлема. — Что и требовалось доказать! Расставание с «шапкой великана» не прошло для Волли бесследно — секундная потеря ориентации, головокружение, слабость. Ноги покосились, и он едва не свалился на пол. — Опять забыл? — недовольно прошипел группенфюрер, поддерживая ученика за плечи. — Когда-нибудь нос себе расквасишь! — А, ерунда! — вяло отмахнулся Гипфель. — До свадьбы заживет! — Ну-ну, — покачал головой Карл. — Как успехи? — Есть контакт! — довольный собой, произнес Волли. — Выкладывай! — потребовал Карл. — Присесть бы, герр группенфюрер, ноги не держат, — попросил Волли. — Тогда поступим так, — немного подумав, произнес Виллигут. — До обеда отдыхай, о результатах эксперимента напишешь докладную… Только подробно обо всем, а не так, как обычно, — предупредил Карл. К четырем часам жду тебя в архиве у Клауса. Там и обсудим твои впечатления. Свободен! Адам, проследишь за состоянием Волли. Да, и помоги ему с отчетом… И шлем на место верните, не дай бог… А то мне Зиверс всю плешь проест! — Конечно, герр группенфюрер! — Ну, тогда все! Предупредив по внутренней связи водителя, чтобы подгонял автомобиль к подъезду, Карл выбежал на улицу. Небрежно отсалютовав подтянутым охранников на выходе, Виллигут нырнул в комфортное чрево служебного «Мерседеса», через услужливо распахнутую личным водителем дверь. — В архив, — бросил он, водителю, доставая телефон. — В какой? — переспросил водитель. — Спец СС, на Герингштрассе, — уточнил Виллигут, набирая номер Клауса Рана. — Гутен морген, господин Архивариус, — дождавшись ответа, произнес в трубку Виллигут. — Что, почему не книжным червем? Нет, Клаус, я о тебе более высокого мнения. В моем табеле о рангах ты стоишь выше даже канцелярской крысы. Польщен? Рад это слышать! Минут через двадцать буду у тебя. Поработаем немного вместе. Не против? С чего такая честь? Совсем забыли старика? Клаус, ты старомоден… Привычка. Ничего не можешь с ней поделать? Бери пример с рейхсфюрера… Несносный мальчишка? Зря, наверное, мы подселили тебя в сорокалетнего… Ладно, ладно, не брюзжи! С чем приеду? Нужна подборка по нежити… Нет, красных братьев не трогай, графа Карди нам за глаза! Интересуют восставшие покойники, зомби… Да, да любые проявления некромаги. Некрономикон, Молот ведьм… Да-да, зришь в самую суть, за что тебя и уважаю. Давай, скоро буду. Плотные жалюзи закрывали большие окна, не пропуская в кабинет не единого лучика жаркого летнего солнца. Погода словно сошла с ума, даже ночь не приносила долгожданной прохлады. Кондиционеры в рейхсканцелярии едва-едва справлялись с нагрузкой, частенько выходя из строя. Развалившись в удобных креслах, ССовцы потягивали прохладный лимонад, поглядывая на задумчивого хозяина кабинета, листающего толстый старинный фолиант, переплетенный в человеческую кожу. — Все это, конечно, интересно, — наконец произнес Зиверс. — Но чтобы перелопатить такую груду информации, — он кивнул на огромную кучу пыльных манускриптов, захламляющих центр стола, — потребуется не одна неделя. — Не нужно все лопатить, — вмешался Виллигут. — Мне доводилось работать с большей частью этих документов. — Когда это было, Карл? — Вольфрам усмехнулся. — Сто лет назад? — Сто не сто, — возразил группенфюрер, — но кое-что я помню. А чтобы освежить кое-какие моменты много времени не понадобится. Используем глубокий зондаж памяти, есть несколько отлично обкатанных методик… Дверь в кабинет директора «Наследия» распахнулась. На пороге стоял как всегда подтянутый и бодрый глава Тысячелетнего Рейха: — Господа, прошу меня извинить, что вот так беспардонно вламываюсь, — после короткого обмена приветствиями, произнес фюрер, присаживаясь в свободное кресло. — Но… Я тоже решил быть в курсе всех событий. Вы не против присутствия дилетанта на вашем совете? — О чем речь, майн фюрер? — удивленно спросил Зиверс. — Мы служим общему делу. К тому же вы являетесь Великим магистром ордена… — Ай, оставь, Вольфрам! — отмахнулся фюрер. — Я все понимаю. Титул Великого Магистра — лишь дань уважения… — Отнюдь! — возразил Зиверс. — Вся полнота власти над орденом в ваших руках. — В наших, Вольфрам, в наших! — поправил его Лепке. — Я не эгоцентричный идиот, и не считаю себя пупом земли, вокруг которого все должны вращаться! Мы — команда! Благополучие арийской расы всецело зависит от нас! От нас, а не от меня… Мы — часть системы Тысячелетнего Рейха, важная часть его часть! И от нашей слаженной работы зависит будущее Фатерлянда! Ладно, хватит на сегодня высокопарных слов. Так принимаете в команду дилетанта или нет? Если у вас есть подозрения, что буду тормозить процесс — смело гоните в шею! Не взирая на чины и звания! — Взгляд несведущего в магии человека иногда находит такое… — произнес Виллигут. — Я — за. — Тогда будет полезен небольшой экскурс в историю вопроса, — сказал Зиверс. — А заодно группенфюрер немного освежит свою память. Фридрих, ты тоже подключайся. Рейхсфюрер скупо кивнул и весело подмигнул собравшимся: — Помогу по мере сил. Хотя некромантия не мой конек. — Ну что, господа, начнем? — спросил собравшихся Зиверс. — Карл, прошу. — Итак, — начал группенфюрер, — как вам всем, наверное, известно, ситуация на фронтах измерения «R» плачевная. Противник использует против нашей живой силы свою, так скажем «не совсем живую» силу. А именно — насильственно поднятых из могил покойников. Зомби. Живых мертвецов. В нашей лаборатории сейчас находятся два подобных экземпляра. Немного позже я познакомлю вас с отчетом штурмбаннфюрера Гипфеля, в котором содержится несколько интересных умозаключений и фактов. А сейчас я хочу вскользь пробежаться по истории вопроса. Сведения о живых мертвецах столь противоречивы и разрозненны… — Виллигут задумался, а затем продолжил: — Что говорить о какой-то классификации этих существ, а также о методах, с помощью которых они созданы… — Так мы именно за этим и собрались, — вмешался Зиверс. — Чтобы общими усилиями выработать какой-то план. — Хорошо, продолжаю, — Виллигут плеснул себе в стакан минеральной воды из графина и сделал несколько мелких глотков. — Как я уже говорил, достоверных сведений мало. Все, что мы знаем — в основном сказки и легенды. Правда, некоторые авторы древних трактатов вскользь упоминают о некромантии… Но, в своем подавляющем большинстве, они фиксировали выдумки и слухи, не представляющие для нас практического интереса. Итак, что же такое некромантия? Данный термин подразумевает взаимодействие с миром мертвых и использование его энергии. — Это как в случае с нами? — неожиданно спросил фюрер. — То есть? — не понял вопроса Виллигут. — При создании адептов нашего ордена закрываются врата Смерти, — пояснил Лепке. — Какую энергию мы при этом используем? Ведь налицо взаимодействие с миром мертвых. — Хм… Верно! — согласился с фюрером профессор Хильшер, делая пометку в блокноте. — Определенное взаимодействие имеется. Нужно поработать в этом направлении. Продолжай, Карл. — Если некромантия — действие, соответственно некромант — маг, практикующий это действие. Эти действия условно можно классифицировать. Во-первых: это управление мертвыми телами, создание нежити… — Наш случай? — спросил фюрер. — Совершенно верно, — ответил группенфюрер. — Но некромантия не ограничивается только созданием нежити. Это могут быть любые виды заклинаний с использованием негативной энергии: иссушивание, похищение жизненной силы, наговоры на болезнь. А также некромант обладает властью над духами и может вызвать на разговор любого умершего. К тому же, некромант в ряде случаев сам является мертвецом. Таких некромантов, выбравших после… или вместо смерти такое существование, называют Личами. Но, повторяю, это не обязательное условие! Чтобы изучать мертвую магию, не обязательно самому быть мертвым или восставшим из мертвых. Некромантом вполне может оказаться простой невзрачный человечек, с простыми человеческими потребностями. Но, по заверениям древних авторов, человек, связавший себя с энергией мира мертвых, все же постепенно претерпевает некоторые изменения. Можно сказать, что он мутирует: некоторые внутренние органы атрофируются — они больше не нужны некроманту для жизнедеятельности. — Это почему? — спросил фюрер. — Они что, подобны вампирам? — Не совсем, хотя утверждать с точностью мы этого не можем, — ответил Виллигут. — Некромаг или некромансер стоит на иерархической лестнице значительно выше кровососов — он, в отличие от них, получающих жизненную энергию только вместе с кровью жертвы, манипулирует чистой энергией! — Энергетический вампир? — уточнил Хильшер. — Я бы так не сказал, — произнес Виллигут. — По заверениям доктора Джона Ди… — Этот доктор перевел «Некрономикон» на английский язык, — пояснил Фридрих. — Так вот, доктор Ди считал, что жизнь некроманта не заключается в высасывании энергии из других существ, это всего лишь одна из его особенностей, позволяющая быстро восстанавливать энергетический запас и силу. А что касаемо вампиров… Если брать за основу записки графа Калиостро, сильный некромант может легко навязать свою волю вампиру, ведь вампир — тоже в некотором смысле мертвец. — Так что же это получается, — взволнованно воскликнул фюрер, — что личный состав Роттен СС в любой момент может выступить против нас? — Я не знаю, — покачал головой Виллигут. — Но сбрасывать этот факт со счетов не буду. — Дьявол! — выругался Лепке. — Что же нам, срочно отзывать с фронта всех вампиров? Но это же катастрофа! — Давайте не пороть горячку, — хладнокровно предложил Зиверс. — Как на самом деле обстоят дела с некромантами противника, мы не знаем. Пока никаких инцидентов с Роттен СС не было. — Живых трупов у них тоже раньше не было, — живо возразил Лепке. — Согласен, — не стал спорить Вольфам. — Но если до сих пор вампиры не повернули против нас, значит, некромант противника, либо не владеет методами подчинения кровососов, либо ему не хватает для этого сил, либо он попросту неопытен. — Либо, либо, либо! — вновь вспылил фюрер. — Когда вампиры повернут против нас будет поздно! — Карл, хотите совет? — не теряя хладнокровия, произнес Зиверс. — Я слушаю, — нервно дернув щекой, сказал Лепке. — Во-первых: вам нужно успокоиться, мой фюрер, — неожиданно перешел на «вы» Зиверс, — испорченные нервы еще никому не облегчили жизнь! Выпейте воды. — Вольфрам налил из графина в стакан воды и протянул его фюреру. Лепке безропотно принял из рук директора «Анэнербе» воду, и в несколько глубоких глотков опустошил стакан. — Во-вторых, — продолжил Зиверс, — по поводу нашей неосведомленности… Мы, к сожалению не боги. Всего знать, увы, не можем. Многое из того, что мы знаем и умеем на текущий момент, тоже были всего лишь предположениями, даже меньше, чем предположениями — сказкой, вымыслом, легендой! Отделить зерна от плевел подчас очень тяжело. В третьих: Роттен СС отзывать с фронтов пока нецелесообразно… Рано. Пока противник не проявил себя на этом поприще. Но, — с ударной интонацией, произнес Вольфрам, — выработать план действий, если вдруг противник нанесет удар в этом направлении — жизненно необходимо. — Нужно посвятить в эту проблему графа Карди, — предложил Хильшер, делая еще одну пометочку в блокноте. — Может быть, ему что-нибудь известно о подобных прецедентах в истории. Тысячелетний опыт… — Может и о некромантах он знает не понаслышке? — взбодрился фюрер. — Нужно срочно его вызвать! — Уже вызвали, — сказал Зиверс. — Просто он не в Берлине. Час назад вылетел с Терехоффского аэродрома — инспектировал и наставлял новичков Роттен СС перед отправкой на фронт. — Отлично! — одобрил действия Зиверса Лепке. — Продолжай, Карл, — попросил фюрер Виллигута. — Известно ли что-нибудь о реально существовавших некромантах? — По сути, нам о них ничего не известно кроме слухов, — поморщился Виллигут. Исторический Фауст был известен в качестве некроманта и демонолога. Граф Калиостро называл себя некромантом, однако, на самом деле под некромантией практиковал лишь дозволенный церковью спиритизм. Доктор Джон Ди, Френсис Бэкон… В русских сказках фигурировал злодей Кощей Бессмертный — ярко выраженный Лич. — Так может это Кощей? Может русские его, как мы графа Карди… — предположил Лепке. — Поставили в строй Кощея? — продолжил мысль фюрера Виллигут. — Не думаю. Судя по сказкам, этот персонаж совершенно неуправляем. — Но мы же сумели обломать вампира, — не сдавался фюрер. — Может и противник сумел предложить что-то, от чего этот Лич не смог отказаться? — Маловероятно, но теоретически возможно, — ответил Виллигут. — Что еще известно о некромантах? Что-нибудь о том, как они все это делают? — фюрер продолжал засыпать вопросами Виллигута. — Поднимают мертвых? — Да. — Известно немного, — признался группенфюрер. — Только в общих чертах. Как я уже говорил ранее, самой яркой особенностью некроманта считается его способность поднимать мертвых из могил. Оживление мертвого тела. Именно оживление, а не воскрешения. Советую не путать два этих термина. — В чем же отличие? — поинтересовался Лепке. — Я не улавливаю большой разницы. — Воскрешение, — пояснил Виллигут, — это полное оживление покойника божественным способом вместе с возвращение души. При этом запускаются все функции жизнедеятельности тела: человек дышит, сердце бьется… Некромант же не способен подарить настоящую жизнь никому и ничему, если объект воздействия уже умер. Некромант способен поднять из могилы труп и заставить его служить себе. Такой труп принято называть «зомби». Слово «зомби» пришло из Африки, и за неимением более подходящего названия для ходячего покойника, прижилось. Также некромант может подчинять своей воле неодушевленные предметы путем вселения в них мертвой души, навязывать свою волю вампирам… Это я уже говорил. Могут изгонять и призывать призраков, полтергейстов и прочие инфернальные сущности. Некромаги порой обращаются к древним богам смерти: к Аиду, хозяину подземного царства, Гекате, богине запирающей Врата Смерти. Чтобы вызвать столь древних существ, некромаги проводят ритуалы и подношения в виде жертв. Совсем не обязательно, чтобы жертвы были человеческими. Но кровь должна быть пролита обязательно. — Древние боги, — задумчиво бормотал себе под нос Клаус Ран. — Боги Смерти… Богиня Смерти! — неожиданно громко воскликнул он, переполошив соратников. — Клаус? — изумленно произнес Вольфрам. — Что с тобой? — Богиня Смерти! Ну же? Неудавшийся эксперимент 38 года! Им удалось вызвать древнее божество, но обуздать его так и не удалось. — Хрустальные черепа в Вевельсбурге, — напомнил присутствующим Виллигут. — Орденский замок был стерт с лица земли буквально за мгновения! Вот это мощь! Если использовать её… — Карл, ты предлагаешь повторить тот неудачный эксперимент? — подытожил Зиверс. — Прежде всего, нужно как следует обдумать, взвесить… — почесал затылок группенфюрер. — Слишком непредсказуемые последствия… — Но как вариант? — произнес профессор Хильшер, в очередной раз что-то записывая в блокнот. — Как последний аргумент, если ситуацию на фронте не удастся переломить иным способом, — тихо произнес фюрер. — Согласен, — сказал Зиверс. — Но только в крайнем случае! — Господа, продолжим, — предложил Фридрих. — Не стоит зацикливаться. Карл, прошу! — Итак, отбросив завзятое мнение о некромантах как о темных колдунах, мы можем взглянуть на представителей этой профессии более широко. Стоит заметить, что термин «некромаг», маг оперирующий эманациями смерти, более точное, чем «некромант», которым принято обозначать гадателя, использующего в своем ремесле приемы вивисекции, вскрытия животных и людей, а также вызов душ из загробного мира. У некромага искаженный взгляд на жизнь и смерть, для него оба этих состояния зачастую переплетены и неотличимы. Как я уже говорил, представители этой профессии черпают силы из эманаций смерти. Для этого необязательно совершать убийства и порабощать души живых людей. Совсем наоборот, некромаги стараются держаться подальше от живых людей и от мест их массового скопления. Для некромага важно уединение, тишина и покой. Обычно они поселяются на погостах, жальниках, кладбищах, в склепах и усыпальницах. В некоторых легендах упоминается «Хозяин кладбища» — сильный дух, состоящий из обрывков эмоций лежащих в земле мертвецов. Некромагу очень важно найти общий язык с Хозяином кладбища. Хозяин может быть спокойным — тогда все в порядке, если же он чем-то недоволен — кладбище становится опасным как для живых существ, так и для самого некромага и его слуг. В таком случае некромант старается подчинить себе дух кладбища. Однако, если жальник очень древен, а его хозяин силен, некромаг рискует потерять свою сущность. Пока группенфюрер увлеченно повествовал о местах обитания некромантов, Хильшер что-то писал в своем блокноте. — Оружием некромагу служит обычно посох, — не останавливался Виллигут, — а также: полый металлический цилиндр, наполненный кладбищенской землей, ритуальный нож из железа, бронзы или меди. Одна сторона лезвия ножа снабжена пилой с треугольными зубцами для работы с плотью, а другая — пилой с параболическими зубцами для работы с сухожилиями. Чтобы переносить материал для своих экспериментов, то есть мертвую плоть, некромаг обычно использует мясницкие крюки с рукоятью для ладони. В ритуалах некромантии используются свечи из животного, порой человеческого, жира с примесью пепла или кладбищенской земли, основные благовония и зачастую черная ткань. Остальная атрибутика некромантских ритуалов зависит от уникальности того или иного ритуала. Вот, в принципе, и все, — развел руками группенфюрер. — Более детальную информацию мы с Клаусом подготовим, изучив все это, — Виллигут указав на груду древних манускриптов. — С некоторыми документами мне уже доводилось работать… — С какими, если не секрет? — полюбопытствовал фюрер. — Какие могут быть у меня секреты от Великого Магистра? — улыбнулся Виллигут. — Одно время я плотно работал с «Некрономиконом». Мои родовые таблички тоже кладезь полезной информации. — А можно о «Некрономиконе» в общих чертах? — попросил Лепке. — Я много слышал об этой книге… В основном слухи. Хотелось бы поконкретнее. — Что ж, в общих чертах расскажу, — согласился Виллигут. — Боюсь, что парой слов мой рассказ не ограничится. — Господа, вы не против послушать? — обратился к присутствующим фюрер. — Отнюдь, — произнес Зиверс. — Нам тоже будет не лишним освежить память. Давай, Карл. — Итак, господа — Некрономикон, — тоном заправского лектора произнес Виллигут. — Вот уже двенадцать веков об этой книге ходят жуткие легенды. Её называют Книгой Зла, Книгой Вызова Мертвых, Книгой-Ключом, который открывает проход в измерения ада, глубинные слои Серых Пределов. Первоначально эта книга называлась «Аль Азиф», что можно вольно перевести, как «Вой Ночных Демонов». Её написал Абдул Альхазред, безумный поэт Санаа, провинции Йемена. В поисках истин и просветлений он обошел весь Ближний Восток: два года жил у развалин Вавилона, пять лет изучал тайные пещеры Мемфиса, десять лет скитался по пустыне Аравии, которая в ту пору называлась «Руб аль Кхалии» — «Пустая Четверть», а ныне зовется «Дахна» — «Темно-красная пустыня». По народным поверьям, это место населено злыми духами и всякой нечистью, которая служит Шайтану и Ангелу Смерти. Кстати, — неожиданно припомнил Виллигут, — граф Карди почитает Шайтана за Великого Патриарха третьего или четвертого поколения каинитов. — Выходит, что Шайтан — вампир? — спросил Лепке. — С первыми поколения каинитов не все так ясно, — ответил Виллигут. — Доподлинно известно лишь одно, все они Создания Высших Неизвестных — Атлантов. — Но ведь в наших руках архивы этих существ! Почему же мы не владеем полной информацией? — недоумевая, воскликнул фюрер. — Наши лингвисты бьются буквально головой о стену, — ответил Зиверс. — Расшифрована и переведена лишь малая часть… Капля в море! Язык Высших Неизвестных очень сложен для понимания… — Хорошо, продолжай Карл. — Альхазред провел в этой пустыне десять долгих лет. И стал свидетелем таких странных и невероятных чудес, о которых люди рассказывали только боязливым шепотом. Свои последние годы «безумный поэт» прожил в Дамаске, где около 700 года нашей эры написал свою знаменитую книгу «Аль Азиф». В предисловии он заявлял, что видел сказочный Ирем — Город Колонн. И еще писал, что нашел в пустыне безымянный город, под руинами которого находится святилище с манускриптами о знаниях расы, предшествовавшей человечеству. Эту расу многие народы Востока называют Древними… — Так что же это выходит? — фюрер вновь прервал лекцию Виллигута. — Этот ваш Альхазред в седьмом веке нашел еще одно тайное убежище Высших Неизвестных? — Не думаю, — возразил группенфюрер. — Скорее всего, речь идет об одном из первых городов Созданий… — А манускрипты с тайными знаниями? — Во времена первых городов связь Созданий с Создателями еще, по всей видимости, не прервалась, — ответил на вопрос Виллигут. — Они унаследовали часть мудрости своих «отцов» и постарались сохранить эти знания. Но во времена клановых войн львиная доля знаний была утеряна. — Как жаль, что мы не можем расшифровать архивы Высших! — расстроено произнес Лепке. — Тогда нам бы не было равных. — Тогда мы бы стали Богами! — глаза Хильшера блеснули. — Это — достойная цель! И мы её достигнем, поверьте мне, Карл. Я не бросаю слова на ветер! Давайте продолжим, — призвал он соратников вернуться к насущным проблемам. — Арабские мистики считали Ирем очень важным и священным местом. Полное название этого города звучало так: Ирем зат аль Имад. Согласно старым легендам, этот город был построен джином по повелению шаха Шаддада. Насчет шаха я, конечно, сомневаюсь, — признался группенфюрер, — а вот насчет привлечения к постройке города джинна — уверен. Джинны, как нам известно из послания Высших Неизвестных, последние из Созданий. Очень могущественные… Обуздать джиннов едва смогли сами создатели. Ну и вполне логично использовать при постройке города самых сильных Созданий — джиннов. Арабские маги — Маггрибы верили, что Ирем располагается на другом уровне реальности. Они были убеждены, что колонны — это символ существ прежней расы, и назвали Ирем «Городом Колонн», то есть городом Древних. Это место считается тайной дверью в Великую Пустоту. Маггрибские волшебники входили туда в измененных состояниях сознания. Для этого они использовали три метода, ваш покорный слуга тоже частенько пользуется ими: употребление наркотических веществ, овладение осознанными сновидениями и практика полного отсутствия мыслей. Там, в этом мистическом пространстве, они общались с обитателями Пустоты и постигали искусство аннигиляции. — Я так понимаю, под обитателями Пустоты подразумеваются Высшие Неизвестные? — уточнил фюрер. — Не факт, — качнул головой Карл. — Куда отправлялась освобожденная душа Маггрибского волшебника — неизвестно. А за гранью нашего вещественного мира существует великое множество Тонких Миров со своими обитателями. Главной же целью Маггрибских волшебников являлись джинны. Фанна — аннигиляция — высшее достижение в суффийском и маггрибском мистицизме позволяло магу скинуть с себя оковы материального тела и слиться с Пустотой. Далее с помощью определенной техники, безвозвратно утерянной к нашему времени, маг выходил за пределы Пустоты, обретая тем самым невероятную власть над существами обеих реальностей — людьми и джиннами. Согласно арабским мифам, подтвержденными нашими открытиями, джинны некогда реально существовали. «Аль Азиф» не называет причин их исчезновения и перехода на другой уровень реальности. Но мы с вами знаем истинную причину их исчезновения — Высшие Неизвестные. Так вот, согласно арабским мифам, джинны, перешедшие в иную реальность, как бы «вморожены» в нее, и находятся в латентном, «спящем» состоянии. Маг, коснувшийся Пустоты, может ввести одного или нескольких джиннов в земную реальность и впоследствии поработить его. Однако джинны — существа могущественные и неуправляемые. Вспомните сказки. Что случалось с магом, не сумевшем совладать с вызванной сущностью? От него даже мокрого места не оставалось! Счастливчиков, коим удалась авантюра подчинения, называли «маджнун» — одержимые силой. Все суффийские герои были «маджнун». Однако это слово имеет еще одно значение — «безумный человек». Вот почему Альхазреда считали безумным поэтом. В старину все арабские книги писались стихами, даже такие ортодоксальные труды, как Коран. Арабская культура утверждала, что поэтов на творчество вдохновляют джинны. В результате мы выяснили, что титул Альхазреда имел скрытый смысл. «Безумный поэт» — это человек, обладающий тайным знанием, общающийся напрямую с могущественными существами из другой реальности. В 10 веке «Аль Азиф» была переведена на греческий язык и получила новое название — «Некрономикон». «Некро» по-гречески означает «мертвый», а «номос» — опыт, обычай или правила. Около 1230 года книгу перевели на латынь, но она сохранила свое греческое название. Наконец, в 15 веке книга попала в руки доктора Джона Ди, который перевел её на английский язык. Остановлюсь на личности этого переводчика поподробнее. Никто не против? — спросил группенфюрер. — Возможно, эта информация нам пригодится. — Нет, нет, продолжай, Карл, — сказал Лепке. — Очень интересно и познавательно. — Джон Ди — человек-легенда, — продолжил повествование Виллигут, — фаворит королевы Елизаветы Английской, один из величайших ученых 16 века, алхимик, маг, чародей. Самые блистательные дворы Европы оспаривали честь принять его у себя. По свидетельству исторических хроник он в присутствии свидетелей превращал куски свинца в высокопробное золото. Но эти чудеса нас сейчас не интересуют. — Чем же еще знаменит этот доктор? — полюбопытствовал Лепке. — Ну, кроме перевода «Некрономикона» и занятий алхимией? — С «Некрономиконом» тоже все не так просто, — заметил Виллигут. — В мире вращается около сотни копий «Некрономикона». Если быть предельно точным — ровно 96 рукописных копий. Как бы ни старались последователи традиционных религиозных организаций уничтожить эту книгу, в мире всегда вращается 96 копий. — И это действительно так? — изумился фюрер. — Лично не проверял, поэтому утверждать не буду, — ответил группенфюрер. — Но я был знаком с людьми, которых волновал этот факт. Они утверждали, что это действительно так. Так вот, рукописей — девяносто шесть, но лишь семь из них имеют реальную ценность, то есть могут служить вратами в другие измерения. Три книги на арабском языке, одна на греческом, две на латыни и одна на английском. Да-да, та что вышла из под пера Джона Ди. Остальные копии несут в себе какие-то дефекты. Тем не менее, даже они наделены изрядной силой. Сейчас в архиве «Анэнербе», находятся пять из семи книг. Книга, переведенная на английский язык доктором Ди, находится перед вами. — Можно посмотреть? — Фюрер поднялся со своего места и подошел к разложенным на столе древним фолиантам. — Я бы не советовал вам этого, — слегка охладил пыл фюрера Виллигут. Рука Лепке замерла над потертой кожаной обложкой книги, так и не коснувшись её. Но, то ли от близости живого человеческого тепла, то ли от других неизвестных причин, изображение зубастого демона, искусно выдавленное в коже, поплыло. Фюреру показалось, что демон плотоядно облизнулся. Лепке испуганно одернул руку: — Что это было? — Я предупреждал, что это не просто книга, — укоризненно произнес Виллигут. — Это портал в тонкие миры. Только сознание, очищенное от шелухи материального мира, может соприкоснуться с Книгой. Без последствий! — Простите! Я как-то не думал, что все так… так… — С артефактами нужно быть очень аккуратным, мой фюрер, — посоветовал Виллигут. — Неосторожное обращение с подобными вещам может закончится трагедией. А мы не можем позволить себе так глупо потерять Великого Магистра. — Мне продолжать? — спросил Виллигут, когда Лепке вернулся на место. — Да-да, конечно! — кивнул фюрер. — Вернемся же к доктору Ди. На мой взгляд, самым значимым его достижением нужно считать изучение так называемого языка Ангелов или Енохианского языка… — Виллигут неожиданно замолчал, как будто неожиданно вспомнил что-то важное. — В чем дело, Карл? — Хильшер вопросительно посмотрел на коллегу. — Вот я баран! — уничтожительно произнес группенфюрер, звонко хлопая себя ладонью по лбу. — Возможно, что Енохианский язык — ключ к разгадке языка Высших Неизвестных! |
||
|