"Оскал зверя (Пес-2)" - читать интересную книгу автора (Держ Nik)Глава 5Сводчатый коридор вывел археологов и чекистов в большой зал. Люди застыли в немом оцепенении, пытаясь оценить величественную картину, развернувшуюся перед ними в светящемся полумраке подземелья. Фонари оказались здесь оказались ненужными — казалось, что светиться сам воздух, наполняющий сказочные чертоги неведомых строителей. — Гасите фонари! — распорядился Сидоренко. — Здесь все прекрасно видно. — Точно, нужно экономить заряд батарей, — согласился Петр Семеныч, послушно выключая фонарь. Его примеру последовали и остальные члены экспедиции. Профессор что-то восторженно ахал, разглядывая высокий куполообразный потолок зала. Ему тонким голоском вторил Миргородский, поминутно толкая Вадима Дмитриевича локтем вбок, в порыве возбуждения забывая о субординации. В этом громадном зале было от чего потерять голову: изящные резные колонны светящиеся изнутри нежно-голубым переплетались друг с другом под самым потолком, образуя воздушные арки, отливающие изумрудной зеленью. Тоннель, по которому люди попали в зал, обрывался у гигантских каменных ворот, разрушенных неумолимым временем. Одна из створок была расколота и валялась на земле, вторая — уцелевшая, накренилась под напором валунов и щебня, до верху заполняющих дверной проем. От ворот вглубь могильника вела мощеная отборными круглыми булыжниками дорога, ширины которой хватило бы для хорошей трехполосной автомагистрали. Грандиозно!!! — с придыханием произнес Вадим. — Теперь ясно, где находился настоящий вход в могильник. — Почему ты думаешь, что это именно могильник? — спросил Министр. — Может быть, изначально у этого сооружения было другое предназначение? — Могильник, склеп, усыпальница, мавзолей, — возбужденно затараторил профессор. — Другого предназначения и быть не может! — категорически заявил он. — Все здесь кричит о смерти и потустороннем мире, начиная от декора и заканчивая булыжниками мостовой! — А при чем здесь булыжники? — не понял Петр Семеныч. — А вы присмотритесь к ним повнимательнее, — посоветовал Вадим. — Это вовсе не булыжники, это — макушки черепов! Петр Семеныч опустился на корточки возле ближайшего булыжника. — Ну что, видите? — спросил Вадим, присаживаясь рядом. — Вот надбровные дуги, — он прикоснулся к черепу пальцами, — это швы… — Но они же не настоящие? — Мистерчук постучал по черепушке костяшками пальцев. — Камень! — Черт его знает, — признался в собственной несостоятельности профессор, — на человеческие они тоже не тянут — пропорции не те. Можете мне поверить, уж в этом-то я разбираюсь… — Куда дальше? — отрывисто поинтересовался майор, которому не терпелось продолжить поиски. — Скорее всего — туда, по дороге, — неуверенно произнес Вадим. — Это место на плане пострадало больше всего остального… — Профессор залез в нагрудный карман и вытащил из него сложенный вчетверо листок бумаги с копией плана подземелья. Порывисто его развернул. Несколько секунд он внимательно разглядывал план, сверяя его с местностью. — По дороге, — наконец произнес он. — Дальше надо двигаться перпендикулярно предыдущему направлению. — Тогда не будем медлить, — взмахнул рукой майор. — По дороге, так по дороге. Но не теряйте бдительности, друзья! Мало ли какие еще сюрпризы встретятся нам по пути. Озираясь по сторонам, исследователи ступили на мощеную резными черепами дорогу. Идти было легко — дорога шла под уклон. По мере продвижения она сужалась, вскоре ширина мощеного полотна уже не превышала трех метров. Когда большой зал остался позади, а его искрящийся воздух и светящиеся колонны растворились в вязкой темноте подземелья, дорогу пересекла глубокая расщелина. Через темный провал, из которого до путников то и дело доносились какие-то звуки непонятного происхождения, был переброшен внушительных размеров каменный мост с низкими резными перильцами. На краю обрыва перед мостом по обеим сторонам мощеной дороги возвышались две скульптуры. — О, бабы! — едва взглянув на застывшие в скорбящих позах фигуры в длинных балахонах, уверенно произнес Петр Семеныч. — Вона, какие буфера! Я б с такой не отказался бы пообщаться тет-а-тет… — Плакальщицы, — уверенно заявил профессор. — Их позы красноречиво свидетельствуют… — Через мост двигаемся по одному! — распорядился Сидоренко, не давая профессору закончить фразу. — Хорош трепаться — не на прогулку вышли! Вольфыч, пошел! — Понял, командир! — отозвался Пес, осторожно двигаясь вперед. Его ноги ступили на мост, как из-под толстой подошвы армейских ботинок сверкнули голубые электрические разряды. Вольф застыл. Разрозненные искры слились в два изломанных ручейка, которые шустрыми змейками метнулись в противоположные стороны — к невысоким бортикам моста. Ручейки двигались стремительно и в одно мгновение достигли резных перил. Бортики, казавшиеся в темноте вырезанными из камня, на поверку оказались сделаны из какого-то прозрачного материала. Электрические змейки, двигаясь в прозрачном чреве перил, наполняли бортики неоновыми сполохами. Когда ручейки достигали высоких столбов, натыканных через равные промежутки по обеим сторонам моста, они разветвлялись: один поток продолжал свое движение по прозрачным перилам, а второй — по столбу. Когда первая змейка достигла макушки столба, на его вершине вспыхнуло миниатюрное неоновое солнце. Вскоре мост был освещен не хуже центрального проспекта в Москве. — Вот это иллюминация! — восхищенно произнес Министр. — Заметьте, коллеги — до сих пор все работает! — профессор не мог долго молчать. — Работает, не взирая на возраст! А он более чем почтенный! Нет, древние определенно были… — Профессор! — Сидоренко вновь встал на стражу порядка. — Я понял, понял! Умолкаю! — Двигаемся дальше… Вольфыч, ты в следующий раз проверяй как-нибудь… Вдруг вместо банальной подсветки оказалась какая-нибудь хитроумная ловушка? — Хорошо, — ответил бывший егерь. — Прежде чем куда-то ступить… — Господа офицеры! — произнес Вадим. — Если бы в этом мавзолее были бы какие-нибудь ловушки, их, наверное, отметили бы на карте. — А если сама карта — ловушка? — не сдавался майор. — Тогда какой смысл вообще было её рисовать? — профессор тоже решил идти до конца. — Я думаю… — Вадим Дмитриевич, береженого, как известно… Домыслы оставляем при себе! Я уже начал жалеть, что согласился взять вас с собой! Ожидать от ученого соблюдения элементарной дисциплины… — Золотые слова! — поддержал командира Вольф. — Может, действительно вернемся? Оставим профессора — Ну, знаете ли, — возмущенно заявил Миргородский, — да Вадим Дмитриевич ученый мирового уровня! Только благодаря его усилиям… — Молчать! — по-военному оборвал поток возмущенного красноречия Миргородского Сидоренко. — Для особо одаренных повторяю последний раз: еще нарушение дисциплины — и мы возвращаемся! С этой минуты все разговоры только по делу! Обсуждаем только цель и средства достижения этой цели! Открывать рот без приказа только в случае опасности! Больше повторять я не буду! Уяснили? На время операции здесь нет ученых с мировым именем! Есть только командир и бойцы! Сидоренко заметил, как благодарно на него посмотрел бывший егерь, больше других переживающий за дисциплину. — Вольфыч, поехали! Пес, который спрыгнул с моста на дорогу, едва только под его ботинками заискрило, вновь шагнул вперед. На этот раз все обошлось — никаких неожиданностей. Освещенный ярким неоновым светом необычных фонарей, Вольф пересек мост и застыл на противоположной его стороне. Несколько секунд он изучал обстановку, водя дулом автомата из стороны в сторону. — Первый, все чисто, — раздался в динамике наушника спокойный голос Пса. — Пошел профессор, — скомандовал Сидоренко. Когда Вадим оказался рядом с Вольфом, по мосту побежал Миргородский. — Семеныч, ты за ним. Я — замыкающим! Мистерчук кивнул и рванул вслед за помощником профессора. Оставшись один, Сидоренко оглянулся, но пройденный группой путь тонул в кромешной темноте. — Командир, все в норме! — отрапортовал Вольфыч. — Ждем только тебя. — Иду, — не тратя лишних слов, произнес Сидоренко. — Что тут у нас? — спросил он, присоединившись к группе. — Здесь еще один тоннель, — ответил Вольф. — Ведет вниз. — Хорошо, что не два, — заметил Мистерчук. — Ну, раз выбирать не приходиться — двигаем дальше, — распорядился Сидоренко. — Вадим, сколько нам еще до цели? — Ну, если считать насыпной деревянный могильник за первый уровень, приемный зал со светящимися арками за второй, то этот тоннель выведет нас на третий… — А наша цель находиться именно на третьем? — Согласно карте — да. До сих пор все совпадало… — Будем надеяться, что все совпадет и на этот раз, — воодушевленно произнес Сидоренко. — Но расслабляться еще рано. Двигаемся дальше. Подсвечивая себе дорогу фонарями, группа людей осторожно вошла в очередной тоннель. От ярких фонарей моста, бивших в спину, вглубь тоннеля протянулись длинные тени, карикатурно повторяя силуэты людей. — Не понимаю, — тихо произнес Вадим, — почему на мосту такое яркое освещение, а в тоннеле света нет вообще? Логичнее было бы наоборот. — Не-е, здесь все правильно, — возразил Министр. — С моста можно грохнуться! Ты трещину видел? — Возможно, вы и правы, — подумав, согласился профессор. — А возможно, что система освещения тоннеля просто вышла из строя… Тоннель неожиданно повернул в сторону почти под прямым углом, и через пару сотен метров вывел путешественников в очередной зал. Определить размеры этого помещения было затруднительно, так как лучи мощных фонарей попросту терялись в темноте. — Ну, что я говорил? — победно воскликнул профессор. Луч его фонарика метался из стороны в сторону, выхватывая из мрака многочисленные саркофаги. — Это могильник! Грандиозный по своей величине склеп! Огромный зал действительно оказался забит под завязку бренными останками, упакованными в гробы и саркофаги чудесной работы. Почти все домовины представляли собой настоящие произведения искусства. Больше всего поразили бывшего банкира каменные саркофаги, на крышках которых были высечены скульптуры их молчаливых жильцов. — Черт! — ошарашено произнес Петр Семеныч. — Да они как живые… Особенно она… Банкир остановился возле места упокоения молодой девушки. По крайней мере, искусный скульптор изобразил её такой. Обнаженная девушка, прикрытая лишь тонким покрывалом, лежала в расслабленной позе. Её умиротворенное лицо было спокойным, лишь чувственных губах играла легкая улыбка, как будто она видела чудесный сон. Её шикарные волосы рассыпались по слегка примятой подушке. Министр мог поклясться, что видит каждый волосок, настолько тонкой была работа мастера. Одна рука девушки безвольно свешивалась с крышки саркофага, а другая лежала поверх тончайшего шелкового покрывала. Тени от фонаря скользили по соблазнительным изгибам красавицы, наполняя каменную скульптуру подобием жизни. Петру Семенычу казалось, что девушка дышит. Что грудь её едва заметно вздымается. Что вот сейчас она вздохнет поглубже, невесомая накидка соскользнет на пол, а девушка откроет глаза и протянет к нему руки… — Петр Семеныч, дорогой, что с вами? — Вадим, остановившийся рядом с Министром, с удивлением взглянул на застывшего контрразведчика. — Черт возьми! — очнулся Петр Семеныч. — Привидится же такое! — Что с вами? — обеспокоено, переспросил профессор. — Не знаю, — пожал плечами Министр. — Мерещится всякое… Девица вот эта… Дышит и руки протягивает… — смущаясь, пояснил он. — Я, словно прыщавый юнец, слюни роняю. А ведь я — тертый калач, к тому же и некромаг… — Вот оно в чем дело! — сумел расшифровать сумбурные объяснения Мистерчука профессор. — Вам не доводилось бывать в королевских усыпальницах Франции? Нет? Там со мной тоже происходило нечто подобное… Понимаете, такие места наполнены своеобразным мрачным очарованием смерти. — Это вы некромагу будете объяснять? — ухмыльнулся Петр Семеныч. — Я знаю, какое на самом деле настоящее очарование смерти. — Нет, вы меня не поняли, — возразил профессор. — В эти посмертные скульптуры и маски вложено столько… — Профессор, лучше не начинайте! — одернул Вадима Сидоренко. — Двигаемся дальше. Профессор вновь зашуршал сложенным планом. — Посветите, — попросил он майора, пытаясь рассмотреть пометки на карте. — Нам вдоль левой стены. Там должно быть какое-то ответвление… Они двигались вдоль стены вот уже больше часа, поражаясь обилию останков. Вся стена была буквально утыкана нишами, в которых пылились бренные останки. Кое-где ниши были закрыты могильными плитами, кое-где ажурными решетками, были и просто открытые. В некоторых нишах гробы и саркофаги громоздились друг на друга в несколько ярусов. В одном месте группе Сидоренко пришлось обходить огромный мавзолей, выстроенный в виде ступенчатой пирамиды. Возле запертых ворот из позеленевшей от времени меди, стояли каменные истуканы, с угловатыми оскаленными черепами вместо голов. Метров через двести путешественники уткнулись в высокую мраморную ограду, прилепившую к стене, вдоль которой двигались люди. — Куда дальше? — поинтересовался Сидоренко. — Не знаю, — мотнул головой Вадим. — На карте таких подробностей нет. — Перелезем, или будем искать калитку? — поинтересовался Вольф. — Высоковато, — Сидоренко прикинул высоту стены. — Метров пять… — Постойте, должен быть вход! — порывисто произнес профессор. — Ведь если Финн тащил сюда своего бездыханного учителя в одиночку, как бы он его перебросил через стену? — А кто их знает, волхвов-то? — Петр Семеныч задрав голову, рассматривал мраморную стену. — Может, они и летать могли. — Значит так, — вновь взял инициативу в свои руки Сидоренко, — двигаемся пока вдоль забора. Если через пол часа не найдем калитку — лезем через стену! — Очень высоко, — пробормотал себе под нос Миргородский, но спорить с командиром не стал. Они пошли вдоль стены, конец которой терялся где-то в темноте. Калитка, а вернее большие двухстворчатые ворота обнаружились минут через пятнадцать. К счастью для исследователей они оказались не заперты. Картина, развернувшая перед контрразведчиками, поражала воображение. Перед ними, освещаемый лишь фонариками, расстилался чудесный сад. Кусты, деревья и даже трава были из выполнены из белого мрамора. Неизвестные резчики постарались на славу: каждый листочек на дереве и каждая травинка, каждый цветочек на клумбе были вырезаны с такой тщательностью, что казались настоящими. Профессор присел на корточки у края мраморной поляны. — Представляете, сколько труда потребовалось, чтобы создать такое чудо? — в который раз повторил он. — Видно каждую прожилку! Создается такое впечатление, что весь этот сад был когда-то живым… А затем вдруг окаменел в одно мгновение! — Как думаете, что это? — спросил майор. — Кладбище, — безапелляционно заявил профессор. — Вон торчат могильные плиты, — он посветил фонариком вглубь сада, чтобы попутчики убедились в правдивости его слов. — Кто-то очень богатый шутник пожелал упокоиться вот на таком удивительном погосте. Вдоль мраморных лужаек были проложены узкие тропинки, бегущие к разным уголкам чудо-сада. Выбрав наиболее подходящую по направлению тропинку, отряд продолжил свое движение. Несколько раз путешественникам попадались на пути ажурные беседки, в глубине сада виднелись не только могильные камни, но и целые скульптурные композиции. Одну из них, расположившуюся буквально в двух метрах от тропинки, удалось рассмотреть в мельчайших подробностях. На небольшом возвышении, раскинув в стороны руки, лежал юноша в чешуйчатых доспехах. Из его груди, погрузившись почти до самого оперения, торчало толстое древко стрелы. С головы парня слетел изрубленный в бою шлем с погнутой личиной. Он сиротливо лежал рядом с мертвым хозяином, которому уже никогда не придется его надеть. Над поверженным юношей склонилась точеная женская фигурка — жена, либо возлюбленная героя. Лица девушки не было видно — оно скрывалось под ниспадающими локонами волос. Левой рукой ока касалась губ возлюбленного, а правой вонзала себе под левую грудь остро заточенный кинжал. — Все понятно без слов, — произнес в гнетущей тишине Вадим. — Любовь, принесенная в жертву на алтаре Войны… Ничего не меняется в этом мире! С ним были согласны все присутствующие на странном кладбище, хоть и не высказывали своего мнения вслух. Вскоре тропинка вывела их к неприметной калитке, расположенной на другом конце погоста. Мраморная стена кладбища обрывалась как раз возле искомого поворота. — Нам сюда, — заявил Вадим, ныряя в темное ответвление. — Стоять! — рыкнул Сидоренко. — Первым идет Вольф. — Он человек подготовленный, не то… — Не то, что жалкий профессор? — не удержался и съязвил Вадим. — Сергей Валентинович, поверьте, я опытный археолог, и облазил не один могильник… — Не в этом дело! — Сидоренко не собирался выслушивать доводи профессора. — Я отвечаю за вашу безопасность. Первым идет Вольф! И точка. Не нарушайте дисциплину. Прошу вас как разумного человека! — Хорошо, хорошо! Пожалуйста! — профессор пропустил вперед бывшего егеря. Коридор оказался не сильно длинным — шагов тридцать. Он вывел экспедицию в еще один большой зал, оценить размеры которого тоже не было никакой возможности. По обилию гробов, саркофагов, могильных плит и небольших миниатюрных склепов новый зал не уступал предыдущему. — Как же мы его найдем, этого Кемийоке-волхва? — ругнулся вполголоса Петр Семеныч. — Среди этого изобилия и заблудиться — раз плюнуть! Не думаю, чтобы ему такой же шикарный гробик выделили. Петр Семеныч хлопнул ладонью по сверкающей в луче света металлической крышке саркофага, рядом с которым находился в этот момент. Литая домовина даже не шелохнулась, игнорируя панибратский шлепок министра. — А ведь действительно дорогая усыпальница, — Миргородский наклонился над саркофагом, рассматривая при свете фонарика искусное литье в виде виноградной лозы. — Белое золото! — Да ну? — в голосе Министра сквозило недоверие. — Можете не сомневаться, — заступился за коллегу Вадим. — Валерий Петрович защищал кандидатскую по археологическим находкам из драгметаллов! Если Валера говорит — золото, значит, так оно и есть! — Мама мия! — воскликнул Мистерчук. — Да здесь золота тонны на три, не меньше! Он постучал костяшками пальцев по боковой поверхности саркофага. Тот даже не гукнул. — Толщина в два-три пальца, — довольно заявил Петр Семеныч. — Если тоньше звук был бы другой… А ведь он здесь, наверняк, не один такой… И если уж чел не поскупился на такой гробик, внутри всяко есть чем поживиться… — Петр Семеныч, — остудил его пыл профессор, — помимо банальных драгоценностей, есть еще такое понятие — историческая ценность! Так вот с этой точки зрения: все это, — он развел руками, словно старался объять все подземелье, — бесценно! — Ты меня понятиям не учи, ученый! — возмутился Министр. — Я же чисто гипотетически. — Вадим Дмитриевич, давайте вернемся к поставленной задаче? Как нам искать волхва? — Сейчас я еще раз взгляну на карту… Профессор вновь зашуршал бумажками. Затем некоторое время рассматривал план, поворачивая карту и так и этак, пытаясь как-то определиться на местности. — Никаких намеков, — наконец сдался он. — Что же делать? — задумался Сидоренко. — Чтобы обшарить здесь каждый уголок, боюсь, не хватит и десятка лет. — Командир, разреши мне попробовать, — неожиданно произнес Министр. — Есть идеи, Петр Семеныч? — удивился майор. — Есть одна мысль… — И? — Мы чего ищем-то? — прищурился бывший авторитет. — Место погребения жреца Кемийоке, — не понимая, куда клонит Петр Семеныч, ответил Сидоренко. — Сергей Валентинович, старый жмур нам без надобности. Мы, насколько я понял, ищем его посох. Артефакт некромансера, поднимающий мертвяков! А я, если ты не забыл, тоже в некотором роде некромаг… — Так ты предлагаешь, — дошло до майора, — уловить эманации посоха? — Попытаться уловить, — поправил его Министр. — Получиться или нет — не знаю. Но попробовать можно. Ну не может такой сильный артефакт, следов не оставлять. — Что ж, на безрыбье и рак — рыба. Давай, Петр Семеныч, действуй! — Ништяк, командир! — Петр Семеныч скинул с плеч рюкзак и достал из его кармашка походную аптечку. — Вы тут постойте на васере над моим бренным телом. — Что вы сказали? — не понял фени Министра профессор. — Покараульте, говорю, пока я в отключке буду, — перевел Мистерчук. Он раскрыл пластиковый ящичек аптечки и достал одноразовый шприц, наполненный какой-то мутной жидкостью. — Что это? — поинтересовался Вадим. — Это, друг мой, секретная разработка нашего отдела, — приоткрыл завесу тайны Министр. — Кодовое название — «экстракт манны». Повышает экстрасенсорные способности организма. — Это безопасно? — распереживался профессор. — Не совсем, — признался Петр Семеныч. — Это экспериментальный образец. Есть парочка неприятных побочных эффектов… — Каких? — участливо спросил Вадим. — Сначала пол часа пластом лежу. А после — отходняк, как после хорошей попойки. Но на этот случай у меня есть сильнодействующее колесо… — Что, простите? — вновь не понял Вадим. — Таблетка, говорю, есть. Отходняк на раз снимает! Держи. Как только я в себя приду — в рот мне затолкаешь. — А как я пойму, что пора? — Увидишь. Как только признаки жизни подавать начну — пихай, не ошибешься. Петр Семеныч закатал рукав на левой руке, перетянул бицепс резиновым шнуром, и принялся ожесточенно сжимать и разжимать кулак. — Да, Валентиныч, — обратился он к майору, — возможно, мне придется рекрутировать посредника. Сам-то я без рук, без ног… Так что смотрите, не обкакайтесь! — Понял, Петр Семеныч, — отвил Сидоренко. — Постараемся не обделаться — памперсов-то не захватили! — И еще, — вспомнил Министр, — если что-то вдруг пойдет не так — вколешь мне дозу «святого Вита», чтобы не тащить меня на закорках. Шприц красного цвета, не перепутай с оранжевым! — Не волнуйся, не перепутаю! — заверил Сидоренко. — Вадим, намочи ватку спиртом, — попросил Петр Семеныч. — И протри вену… Да, да, здесь. Спасибо, старина! Министр зубами сдернул пластиковый колпачок со шприца и аккуратно ввел иглу в вену. — Жгут сними, — попросил он профессора. Едва резинка соскочила с руки, Петр Семеныч шевельнул поршеньком шприца. Жидкость окрасилась алым цветом. — Вот и ладушки, — произнес Министр, вгоняя в вену пять кубиков «экстракта манны». Выдернув иглу, Министр закусил шприц зубами, а на кровоточащую ранку положил ватку, пропитанную спиртом, и согнул руку в локте. Вынув изо рта шприц, он протянул его Вадиму. — Машинку не выбрасывай… — Что? — Шприц положи в аптечку, — повторил он, бледнея на глазах. — На нем моя кровь — лучше такими вещами не разбрасываться… Министр обессилено растянулся во весь рост на пыльном полу. — Я понял, Петр Семеныч, — произнес профессор, подкладывая под голову товарищу рюкзак. — Посредника моего не забижайте, — произнес синеющими губами Министр. Через секунду он отключился: кровь отхлынула от его щек, а глаза закатились. — Так и должно быть? — обеспокоено спросил профессор. — Не беспокойтесь, Вадим Дмитриевич, все под контролем! — поспешил заверить профессора майор. — А о каком посреднике он говорил? — Миргородского распирало от любопытства. — Не спешите — все сами увидите, — загадочно ответил Сидоренко. — Сюрприз будет? — Ну, в некоторой мере… — сказал Сидоренко, пряча улыбку. — Только постарайтесь держать себя в руках. Вольфыч, ты тоже сильно не дергайся! Неожиданно в чреве каменного саркофага, стоявшего метрах в пяти от безвольно лежащего на полу тела Министра, раздался какой-то непонятный шум. — Что это? — подпрыгнул профессор. — Грызуны? Крысы? — Тш-ш-ш! — приложил палец к губам Сидоренко. Шум внутри саркофага нарастал. Существо, копошившееся в усыпальнице, было явно крупнее крысы. В ответ на красноречивый жест Вольфа автоматом в сторону саркофага, Сидоренко отрицательно покачал головой: не стреляй! Из каменного ящика раздался треск, с каким обычно лопается сухая, но слегка подгнившая древесина. Через мгновение тяжелая крышка саркофага затряслась и пришла в движение. С зубодробильным скрежетом она медленно сползала с основания до тех пор, пока не грохнулась оземь. От удара тяжелой каменной плиты об пол содрогнулся весь могильник, сверху посыпалась какая-то труха, а по мрачным уголкам подземелья пошел гулять возмущенный гул. Лопнувшая плита еще осыпалась на землю, а из каменного саркофага высунулся истлевший костяк в живописных лохмотьях. Возможно, что некогда это тряпьё считалось самым писком моды, а его хозяин почитался за великого щеголя. Но сейчас он производил отталкивающее впечатление: обтянутый растрескавшимся пергаментом череп с клоками длинных, тронутых сединой волос, редкие гнилые зубы. Сквозь прорехи плаща, цвет которого было невозможно определить с первого взгляда, просвечивали ребра. — Эт-т-то что? — не поверил глазам Миргородский. В отличие от профессора он не был посвящен в такие подробности деятельности 16 отдела ФСБ. — Это же мертвец, зомби… Да? — Да, — поспешил ответить Сидоренко, пока Валера не наделал глупостей, — это мертвец. Жмур обыкновенный, усушенный, по крайней мере, так их классифицирует наш уважаемый Петр Семеныч. — Усушенный? — судя по выражению лица археолога, он находился в состоянии легкой прострации, а может быть и в более тяжелой её форме. — Какая разница? — недоумевая, произнес он. — Ну, вам, может и без разницы, — усмехнувшись, ответил Сидоренко. — А вот для Петра Семеныча есть огромная разница между жмуром усушенным и разлагающимся… — Да что вы все шутки шутите? — у археолога начали сдавать нервы. — Тут такое твориться! Это же против всех законов природы… — А вы знаете все законы природы? Тогда вы — Бог! — Но этого не может быть! Чтобы этот… это существо двигалось… Ладно вампиры — у них хоть мышцы есть. А чтобы двигался пустой костяк? Нет, у меня не укладывается в голове… — Валера, успокойся, — пришел на помощь майору Вадим. — Я тебе потом все объясню! Пока прими на веру… — Хорошо, Вадим Дмитриевич, — ответил Миргородский, слегка успокоившись. — Так это и есть ваш пресловутый посредник? — поинтересовался профессор. — Он самый, — подтвердил Сидоренко. Пока люди выясняли отношения, скелет выскочил из каменного ящика, словно чертик из коробочки и приблизился к спорщикам. Лоскуты длинного плаща, подбитого облезшим мехом, волочились за мумией диковинным шлейфом. Одна нога скелета была босой, на второй же ноге болтался квакающий подошвой сапог, отчего засохший жмурик комично подволакивал ногу. Остановившись в метре от группы людей, мертвяк приветливо взмахнул правой рукой, на которой отсутствовала добрая половина пальцев. На левой кисти жмура обнаружилось нечто напоминающее перчатку, расшитую крупным жемчугом. Слегка наклонив голову на бок, скелет поднес эту руку к отсутствующим глазам и на секунду замер, словно пытаясь вспомнить нечто важное. А затем… Жмур сложил пальцы в кулак и, оттопырив безымянный, показал получившуюся фигуру майору. — Фух! — изумленно выдохнул Миргородский. — Ну и шутник этот ваш Петр Семеныч! — Устрою я этому шутнику по возвращении! — шутя пригрозил Сидоренко. — Нашел время! Лучше посох ищи! Скелет после этих слов «грациозно поклонился» и, скрипя суставами, побрел в темноту. Во мраке мумия источала слабый фосфоресцирующий свет, каким переливаются болотные гнилушки. Вскоре свет померк — скелет углубился в какие-то дальние уголки подземелья. Изредка до людей доносился приглушенный расстоянием шум, словно посредник двигал какие-то тяжелые ящики. Сидоренко взглянул на часы: Мистерчук пребывал в трансе вот уже пятьдесят минут. Действие разовой дозы препарата длилось примерно час или около того. Обычно минут сорок-пятьдесят. Через пять минут неподвижные веки некромансера дрогнули, а щеки слегка порозовели. Петр Семеныч едва слышно застонал. — Очнулся! Вадим, таблетка у тебя? — развил бурную деятельность Сидоренко: он опустился на пол рядом с Министром и пристроил его голову у себя на коленях. — У меня, — ответил профессор. — Толкай таблетку ему в рот, — распорядился майор, доставая из рюкзака плоскую металлическую фляжку, в которой что-то булькало. Когда Вадим засунул таблетку, Сидоренко запрокинул голову некромага и влил ему рот порцию жидкости из фляги. Петр Семеныч вяло дернул головой, с трудом сглатывая лекарство. — Через пол часика будет как огурчик! — довольно заявил майор. — Знать бы только, нашел он посох или нет? — Подождем, — пожал плечами Вадим. Пока Сидоренко был занят реанимацией подчиненного, профессор в сопровождении Миргородского направился к вскрытому мертвецом саркофагу. Не скрывая друг от друга охватившего их возбуждения, коллеги склонились над каменной домовиной. Внутри саркофага обнаружился разбитый в щепы деревянный гроб, обшитый золотой фольгой. Сам же саркофаг оказался забит драгоценностями: золотые и платиновые перстни и цепи, брильянты, изумруды, рубины в искусных оправах, монеты всевозможных форм… К изголовью деревянного гроба, чудом уцелевшего после буйства поднятого некромагом покойника, был прибит острозубый царский венец. — Вадим, Валера, давайте сюда! — позвал их Сидоренко. — Петр Семеныч очнулся! С явной неохотой археологи оторвались от раскуроченного саркофага, и подошли к контрразведчикам. Все еще бледный, но уже вполне оклемавшийся Мистерчук что-то жадно глотал из металлической фляги. — Ну вот, совсем другой коленкор! — оторвавшись от фляжки, произнес он, тяжело дыша. — Как ты? — спросил майор. — Через пять минут буду в норме, — обнадежил его Министр. — Удалось что-нибудь найти, Петр Семеныч? — поинтересовался Вадим. — Кое-что удалось, — отдуваясь, словно после длительной пробежки, ответил некромаг. — Знали бы вы, сколько в этом забытом богом подвале магического барахла — жуть берет! Если магический фон можно было бы замерить счетчиком Гейгера, прибор бы трещал не переставая! Я думаю, что в этих гробиках есть штуки намного интереснее посоха Кемийоке… Нужно только слегка покопаться… — Так ты нашел? Или нет? — не сдержался Сидоренко, повышая голос. — Да нашел, нашел, — сварливо ответил Петр Семеныч. — Я о том, что здесь есть более мощные артефакты… — С ними разберемся позже! — безапелляционно заявил майор. — Хозяин-барин, — огорченно ответил Мистерчук. — Где посох? — майору натерпелось забрать артефакт и свалить из негостеприимного места. — Сейчас отдышусь и проведу к месту, — произнес Министр. — Я там посредника оставил… Пусть покараулит… Валентиныч, дай руку, — попросил он пару минут спустя, — а то чего-то я совсем ослаб. Уцепившись за майора, Петру Семенычу удалось подняться на ноги. Несколько секунд он стоял, покачиваясь, а затем уверенно указал в темноту: — Туда! Около двадцати минут контрразведчики петляли между бесчисленных захоронений, пока, наконец, не вышли к грубообработанной каменной стене. — Все-таки здесь некогда были природные пустоты, — произнес профессор, рассматривая стену. — Этого камня явно не касались инструментом… Огромная пещера! — Ага, вот и посредник! — радостно заявил Петр Семеныч, заметив в луче света неподвижно стоящий у небольшой ниши костяк. — Отойди-ка в сторонку, голубчик, — ласково произнес он. Скелет с готовностью подвинулся, пропуская к нише коренастого некромансера. — Взгляните, господа, перед вами последний приют волхва Кемийоке! — сообщил он членам экспедиции. Бросая косые взгляды на живого мертвеца, в нишу заглянул Вадим. В углублении, замотанное в какие-то пыльные лохмотья, лежало мертвое тело. — Вы уверенны, что это именно он? — спросил Миргородский. — Можешь не сомневаться, Валера! — самодовольно ответил Министр. — Фирма веников не вяжет! — Давайте вытащим этого страдальца, — предложил Сидоренко, — и выясним, наконец, наш это клиент или нет. — Посмотрите, каким интересным способом вырублена эта ниша, — заметил профессор. — Она… Она как будто выжжена, вернее, выплавлена в камне! — Да, действительно, — согласился с ним майор. — Видны подтеки… Камень словно разогрели до чудовищной температуры. И он оплыл как кусок масла… — Ну что, так и будем стоять? — Петр Семеныч, переборовший слабость с помощью чудодейственного лекарства, вновь рвался в бой. — А то я уже проголодался, а нам еще обратно топать и топать! — Кто о чем, а лысый о расческе! — рассмеялся Сидоренко. — Пришел в себя? — Да, отпустило, — признался Министр. — Только после таких приходов жрать жутко хочется! — Пожуй сухпай, — предложил майор. — Сначала с нашим жмуром разберемся, а потом и перекусим, — возразил Петр Семеныч. — Так, братва, разойдитесь-ка в стороны — достанем нашего короеда из норы. Археологи послушно отступили в темноту. — Давай, братела, напрягемся! А то чего-то ты застоялся без работы! — Скелет, подчиняясь командам некромага, подошел к стене, ухватил продолговатый куль костяшками пальцев и резко выдернул тело волхва из глубокой ниши. Ветхая ткань, в которую запеленали тело, не выдержала такого грубого обращения и лопнула. Мертвый волхв, если это был он, с маху хлопнулся об пол. — У-у, косорукая образина! — рассерженно зашипел Петр Семеныч. — Ничего доверить нельзя! Иди, свободен! Упакуйся обратно в свою коробку и сиди, пока вновь не призову! Пшел вон! Скелет послушно развернулся и, шаркая хлябающим башмаком, удалился восвояси. — А это обязательно? — нервно спросил Миргородский, глядя вслед исчезнувшему в темноте костяку. — Что обязательно? — не понял Министр. — Ну, разговаривать с этим… В таком тоне? — А тебя что, коробит? Это же безмозглая кукла, которой я вернул некое подобие жизни. Не нужно его жалеть! Поверьте, он этого не оценит. Даже больше, если ты будешь щелкать хлебалом — он высосет твои мозги! — Заметив, как зябко передернул плечами Миргородский, Министр ядовито ухмыльнулся и продолжил: — Пожрет как в прямом, так и в переносном смысле! Ведь это жмур, он уже давно мертвее любой гнилой деревяшки! Чтобы жить, ему нужна энергия. А мы, живые — ходячее сосредоточение этой энергии. И стоит чуть-чуть отпустить вожжи — можно поплатиться! Я столкнул маятник его жизни с мертвой точки, я же не даю этому маятнику раскачаться слишком сильно. Я жестко контролирую весь процесс! Эта тварь питается моими силами, которые я вливаю в него маленькими дозами. Только держу эту тварь в узде, не давая ей впиться обломками зубов вам в глотки… — Семеныч, завязывай наших ученых друзей запугивать! — одернул подчиненного майор. — Не время, да и, в общем-то, не место! — А это действительно так? — забеспокоился Миргородский. — Насчет зубами? — Не дрейфь, наука! — заржал Министр. — Я пока еще в норме! Обороню в случае чего! — Во как на тебя таблетки подействовали, — недовольно покачал головой Сидоренко. — Я в норме, командир! — Ладно, спишем твою говорливость на побочное действие лекарства. А сейчас лучше распакуй своего протеже. Не раздумывая, Министр достал широкий десантный нож и разрезал истлевшие лоскуты материи. Под расползающимся материалом обнаружилась закорженевшая шкура какого-то животного, которая крошилась под руками некромага. — Вот он, голубчик! — раскрошив шкуру в районе головы волхва, воскликнул Министр. — Хорошо сохранился, зараза! — удивленно произнес он, приближая фонарик к лицу мертвеца. — Выглядит так, как будто только вчера преставился! Действительно, старик, лежащий в коконе засохших шкур, выглядел на удивление свежо. Петр Семеныч даже наклонился и понюхал воздух. — Никакого запаха разложения, — задумчиво произнес он. — Это чего, Валентиныч, типа нетленные мощи? — Не знаю, — отозвался Сидоренко, склонившись вслед за Петром Семенычем к телу волхва. Костистое лицо колдуна, заросшее по самые глаза пышной седой бородой, выглядело умиротворенно, словно старик всего лишь заснул. Министр прикоснулся рукой к впалой щеке покойника, а затем оттянул веко и посветил в глаз фонариком. — Холодный, — констатировал он. — И глаза на свет не реагируют. Но состояние организма — отличное! А за тысячу лет он давно должен был сублимироваться, превратиться в этакое подобие «Доширака». И еще… — Петр Семеныч положил руку на лоб волхва и сосредоточился. — Я не чувствую его присутствия… Никакого. Он не мертв — никаких эманаций смерти, уж жмуров-то я нутром чую. Но и жизнь в нем не теплиться! Интересно, неужели существует некое состояние между жизнью и смертью… — А как же коматозники? — не удержался профессор. — Сейчас мы говорим о телесном… Коматозники по умолчанию живы: сердце бьется, легкие потребляют кислород, кровь бежит по жилам и тому подобное. Таких людей я ощущаю как живых. А этот… — А посох, посох где? — опомнился Сидоренко. — Артефакт при нем, — успокоил командира Министр, рывком разрывая остаток шкур. На груди волхва, поверх окладистой белоснежной бороды, покоился резной посох с навершием в виде оскаленной головы рептилии. — А вот и посох, — Петр Семеныч бережно прикоснулся к нему руками. — А почему дракон? — Это не дракон, — пояснил профессор, — это Ящер — повелитель подземного мира мертвых у древних славян. — Символично, — сказал Министр, потянув посох на себя. Но странный мертвец не хотел отдавать ценный артефакт, вцепившись в него скрюченными пальцами. Потуги волхва сохранить посох не произвели на Петра Семеныча ровно никакого впечатления. — Вот вцепился как клещ! — буркнул некромаг и без излишних сантиментов разогнул пальцы старика. — Увесистая дрына, — с уважением произнес он, взмахнув резной деревяшкой, — таким и черепушку раскроить — раз плюнуть! Ну что, командир, можно домой двигать? — Можно, — согласился Сидоренко. — Самое главное теперь — выбраться из этого могильника без потерь. — А как же он? — всплеснул руками Миргородский, подразумевая ограбленного волхва. — Мы что же, так и оставим его здесь? — А в чем дело? — равнодушно спросил Министр. — Зверья тут нет, компания подходящая — пусть париться! — Давайте его хотя бы обратно в нишу затолкнем, — предложил профессор. — Он же нам в каком-то смысле помог. — Вот елки, — ругнулся Петр Семеныч, — рано я шкилетика-то отпустил… Теперь надрывайся. Ну ничего, сейчас свистну — прибежит как миленький! — Петр Семеныч, увольте нас от новой встречи с вашим протеже! — взмолился Миргородский. — Мы и без него справимся. Правда, Вадим Дмитриевич? — Справимся, Валера, справимся, — поспешно ответил профессор. — Вы чего, братья археологи, и правда напугались? — развеселился Министр. — Извините дурня! Ты прав, Валентиныч, информацию для неподготовленных нужно давать дозировано. Ладно, мужики, давайте засунем терпилу на место, и покончим с этим! Валера стянул ошметки ткани, стараясь запеленать старика обратно в кокон. Получалось у него плохо — ткань расползалась под пальцами. — Держи, наука, — Петр Семеныч протянул Валере свою бандану, — закрой ему этим лицо. Хоть какая-то компенсация, за то, что потревожили старика. Да, а еще у меня в аптечке бинт есть! Миргородский закрыл тряпицей старику лицо, а затем плотно забинтовал развалившийся кокон. Через пять минут старик «с почестями» был водружен на место — в нишу. — Покойся с миром! — произнес Миргородский, закладывая нишу обломками разбитого надгробия, стоявшего неподалеку. Пока археологи возились с камнями, Петр Семеныч сосредоточенно изучал найденный артефакт: — На вид обычная деревяшка, разве что тяжеловата. — Чувствуешь что-нибудь? — спросил Сидоренко. — Есть мальца, — признался Мистерчук. — Не знаю, правда, как подступиться к этой силе… Но, что деревяшка не простая — факт! — Ну, как там у вас? — Сидоренко окликнул археологов. — Закончили? — Да, — ответил профессор. — Тогда — двигаем обратно! — распорядился майор. — Порядок прежний: первый — Пес, за ним — Банкир, следом — Профессор и Помощник, я — замыкаю цепочку. Петр Семеныч, артефакт из рук не выпускай… — А то! — подбоченился Министр. — Я теперь как дед Мороз, только бороды не хватает. Отрастить что ли? А так — похож, — он шутливо стукнул посохом оземь и произнес: — Елочка зажгись! Такого эффекта от произнесенных слов Петр Семеныч не ожидал — его накрыло водопадом обострившихся чувств. В этот момент он мог с точностью сказать, сколько мертвецов находиться на этом уровне. Он чувствовал каждого из них. Ему казалось, что сейчас он может одним лишь усилием мысли поднять из могилы любого. Призвать под свои знамена всех скопом. И они подчинятся, ведь он повелитель… Нет, не так… ПОВЕЛИТЕЛЬ. От осознания собственного могущества некромаг громогласно расхохотался. Хохот, подхваченный услужливым эхом, разнесся по самым дальним уголкам подземелья. — Семеныч, ты чего? — оторопел Сидоренко, не ожидавший от подчиненного подобной выходки. Но ополоумевший Министр продолжал дико смеяться, не обращая внимания на коллег по экспедиции. — Что это? — взвизгнул Миргородский, когда в ближайшем к нему саркофаге что-то заскрипело. — Еще один зомби?! — Здесь тоже кто-то возиться! — невозмутимо заявил Вольф, указав дулом автомата на гроб. — И еще в этих… — Что происходит? — Миргородского уже потряхивало, и его нервозность невольно передавалась соратникам. — Он что, спятил? Решил заставить всех этих… покойников плясать под свою дудку? — Что он там решил, я не знаю, — отмахнулся Сидоренко. — Но он точно не в себе! — Так делайте что-нибудь! — накинулся на него Валера. — Или вы хотите, чтобы нас всех сожрали эти исчадия преисподней?! — Семеныч… Что с тобой? Очнись! — Сидоренко схватил Министра за плечи и хорошенько его встряхнул. Не помогло — Петр Семеныч не обращал внимания на потуги командира привести его в чувство и продолжал истерически хохотать. Его пустые глаза маниакально поблескивали, как у наркомана, вкатившего себе хорошую дозу наркоты. Шум в подземелье нарастал — покойники растеряли былую неподвижность. Министр взмахнул посохом и Сидоренко отлетел в сторону. Некромаг перестал смеяться, теперь его губы беззвучно шевелились, а остекленевшие глаза смотрели куда-то в темноту. — Капитан Мистерчук! — закричал Сидоренко, с трудом уворачиваясь от посоха, которым Министр отчего-то решил его огреть. — Черт! — Прочь с дороги, червь! — неожиданно низким басом пророкотал Петр Семеныч. — Я… Что он хотел сказать, Сидоренко так и не узнал — Министр неожиданно застыл на месте, словно каменный истукан. Его глаза потухли и закатились, он обмяк, колени подогнулись — Петр Семеныч мешком осел на пол. Посох, вывалившийся у него из рук, глухо стукнул о камни. Когда Министр упал, за его спиной обнаружился улыбающийся егерь. — Вольфыч, это ты его? — Сидоренко, кряхтя, поднялся на ноги. — Я. Приложил его слегка прикладом. А то чего-то Петр Семеныч не к добру раздухарился. — Молодец… Свяжи пока ему руки. А то в себя придет и опять за посох схватиться! Вещица-то не простой оказалась! — Господи, наконец-то все стихло! — перекрестился Миргородский. — Точно, успокоились жмурики, — согласился майор. Пока Вольф сноровисто связывал руки Министра, Сидоренко выудил из аптечки флакон нашатыря. — Готово! — отрапортовал Вольф. — Не развяжется? — подергал узел Миргородский. — У меня так просто не развяжется, — сообщил археологу Вольф. — Слава Богу, — Валера вытер со лба выступивший пот. — Держите эту штуку от него подальше! — попросил он. — Вадим Дмитриевич, — Сидоренко поднял посох и протянул артефакт профессору, — одна надежда на вас. Справитесь? — Попробую, — пожал плечами Вадим. — А что нужно делать? — Держаться подальше от Петра Семеныча. Сидоренко откупорил флакушку с раствором аммиака и поднес пузырек к носу Министра. Петр Семеныч вздрогнул и очнулся. Обвел мутным взглядом окруживших его людей и хрипло спросил: — Что со мной? — А сам не помнишь? — спросил Сидоренко. — Смутно, — признался Мистерчук. — И башка трещит… — Это тебя Вольфыч прикладом приласкал. Ты тут такого накуролесил… — Ох, худо мне! — простонал Петр Семеныч. — А что с моими руками? — А это, чтобы мы живыми домой вернулись, — подмигнул Министру Сидоренко. — Не боись, мы тебя подстрахуем. — А без этого никак? — расстроился Министр. — Не-а, — сказал Сидоренко, — лучше не рисковать. — Тогда достань из аптечки голубую пилюлю, — попросил Петр Семеныч. — А то моя башка сейчас лопнет! |
||
|