"Оскал зверя (Пес-2)" - читать интересную книгу автора (Держ Nik)Глава 7После странной процедуры с применением посоха, скелет несколько минут стоял, слабо покачиваясь из стороны в сторону словно пьяный. Такое поведение подопечного вскоре наскучило некромагу. Стукнув в измазанную глиной грудину скелета драконьей мордой посоха, Петр Семеныч недовольно произнес: — Слышь, костяшка, хорош балдеть! У нас еще дел не меряно! Скелет потряс проломленной черепушкой, как будто хотел вытрясти из нее остатки земли. Потом медленно принялся с хрустом сжимать и разжимать кулаки. — Во! Ожил, кажись? — почесал затылок Петр Семеныч, с интересом наблюдая за действиями скелета. Платов, тем временем, пустился в пляс, хлопая по черным берцовым костям такими же черными костяшками пальцев. — Эх, мать-перемать! — закричал Харитон, пускаясь «вприсядку». Правда, кроме Министра никто не слышал его эмоциональных выкриков. — Погляньте, отцы, чего убиенец наш творит! — Петр Семеныч отступил в сторону — пляшущий на радостях скелет едва не сбил его с ног. — Застоялся, бедолага… Он еще и глотку дерет! Жаль, что вы не слышите — описались бы со смеху! — хохотнул некромаг. — А ведь я ему могу голос сделать, — неожиданно заявил отец Филарет. — Есть у меня одна вещица… — Слышал, чудик? — окликнул беснующуюся груду костей Петр Семеныч. — Голос вернуть тебе можем. Не только со мной трепаться сможешь… — Спасибо, благодетель! — Платов неожиданно бухнулся перед Министром на колени. — Век твоей доброты не забуду! Служить тебе буду аки пес цепной! Только не гони! — Чего это он? — удивился батюшка. — Благодарит, — подбоченился Петр Семеныч. — На службу просится… Боится, что прогоним. — Пристроим мы твоего протеже к делу, — пообещал генерал. — Грех такими кадрами разбрасываться! Слушай, Филарет, а с чего ты взял, что он Лич? Ведь Личами становятся только перерожденные маги, причем не из слабых. — Не знаю, — пожал плечами отец Филарет. — Просто чувствую — Лич. Мне доводилось встречаться с подобными существами. Один из них даже попал в русские сказки под именем Кощея. А ваш — слабый, пустой, но с потенциалом. А любой пустой сосуд можно со временем наполнить. — О чем это вы, батюшка? — спросил Петр Семеныч. — Какой Лич? — Это тебя надо спросить, — ответил старик, — каким это образом ты из обычного умруна Лича сотворил? — Да я и слова-то такого раньше не слышал. А что до способа, так это мне «Полководец» подсказал, как призрака обратно к костяку пришить. — Подсказал? — удивленно вскинул седые брови батюшка. — Как есть подсказал! Как будто озарение… Прямо в голове… — Да, — запоздало вспомнил Феофан, — меня же завлаб Никольский предупреждал, что кристалл внутри посоха вполне может являться хранилищем некой информации… И владелец посоха может пользоваться этой информацией. По мере надобности… — Похоже, что так и есть, — согласился Министр. — Главное точно сформулировать задачу, — продолжал размышлять Петр Семеныч. — И, как в случае с Харитоном, решение будет найдено! Так вы мне поясните, кого я сотворил из этого убогого? Чего такого примечательного в этом вашем Личе? — Когда вернемся на базу, сам в архивах прочитаешь, — произнес батюшка. — А если в двух словах? — не отставал Мистерчук. — В двух словах? — задумался генерал. — Во первых Лич — нежить, — пришел на помощь батюшке отец Филарет. — Нежить высшего класса! Это не обычный нав, это умрун некогда бывший кудесником, магом. Сильным кудесником, но так и не достигшим в силу каких-нибудь обстоятельств бессмертия. Он неумолимо стареет. Близкая смерть, небытие, забвение страшит его. И тогда он решается… Существует болезненный обряд умерщвления собственной плоти. Он закрывает для своей души потусторонние врата, а затем перерождается в Лича — мертвеца, владеющего магической силой. Он больше не может умереть — его бренная оболочка и без того мертва. Он замедляет процессы разложения, насколько это возможно, и в таком состоянии продолжает жить. Вернее, существовать, — поправился отец Филарет, — в надежде когда-нибудь восстановить живое и здоровое тело. — А ведь это реально, — согласился Петр Семеныч. — Не знаю, как насчет восстановления собственного, но захватить чужое… Уроды из СС знают этот секрет. — Что за секрет? — на этот раз пришел черед удивляться старому волхву. — Захватчики из сопредельного мира владеют секретом переселения душ из одного тела в другое, — пояснил батюшка Филарет. — Благодаря этому способу вся верхушка Тысячелетнего рейха практически бессмертна. — Я слышал о таком способе, но сам не сталкивался, — согласился отец Филарет. — Монгольские шаманы времен Чингисхана практиковали нечто подобное… — Вот бы и мне так! — мечтательно произнес Платов. — Чего так? — не понял Министр. — Тело новое… — Ну, ты совсем обнаглел! — возмутился Мистерчук. — Значит, новое корыто тебя уже не устраивает? Машинку стиральную подавай? Я что, на золотую рыбку похож? Старцы молча слушали перепалку некромага с Личем. Не вмешивались, потому что слышали лишь часть диалога. — Какую машинку? — опешил Харитон, не ожидавший от некромага такой реакции. — Ладно, проехали! — успокоился Министр. — Вернемся к нашим баранам, — предложил он. — Значит, Харитоша у нас теперь Лич? — Похоже, что так, — степенно кивнул отец Филарет. — Только очень слабенький. Без сил. Пустой. — А может быть, вы подскажете, как его наполнить? Есть у меня одна идейка, насчет его применения… Харитон, ты же полковник в отставке? Значит, послужить отечеству пришлось? — И не только служить — повоевать пришлось! Француза бил, так что перья летели! — Говорит, воевал, — перевел ответ Платова старцам Петр Семеныч. — С французами… — Это с Бонапартом что ли? — оживился батюшка Феофан, которому тоже довелось поучаствовать во французской компании. — С Бонапартом, — озвучил ответ Лича Министр. — Это кстати, служивый человек для нашего дела полезным может быть. Чувствует мое сердце — повоевать еще придется! Солнце почти село, разлиновав холмики старых могил длинными тенями от покосившихся крестов, когда странная компания наконец добралась до разоренного кладбища. — Наконец-то! — обрадовано воскликнул Сидоренко, уставший от долгого ожидания. — А мы уж заждались… А это еще кто? — заметив важно вышагивающий вдоль могилок скелет отставного полковника, удивился он. — Семеныч на ходу практикуется? — Это с нами, — произнес батюшка. — По пути обнаружили… Позже все объясню. А теперь, давайте делом займемся! — призвал он сослуживцев. — Неохота в потемках отсюда выбираться. — Так все уже готово! Только вас ждем, — произнес Сидоренко. — Давай, Семеныч действуй! Петр Семеныч остановился рядом с кучей рассохшихся неприглядных гробов. — На славу потрудились, мужики! — оглядев фронт работ, произнес некромаг. — А ты не подкалывай! Мы тут целый день в поте лица… А некоторые… — Сергей Валентиныч, я ж ничего против не имею, — примирительно сказал Министр. — Начнем? — Начинай, Петруша, — дал отмашку батюшка. — Так… — Петр Семеныч перехватил резной посох поудобнее. — Э-э-э… Подъем, босота! Иван пришел! — Какой Иван? — прыснул в кулак Сидоренко. — Не мешай! — не отрывая взгляда от ближайшего гроба, попросил некромаг. — Иван — значит главный… На фене. Мне так удобнее. — Не мешай, Сергей Валентинович. Он знает, что делать! — сказал батюшка. Неожиданно провалившаяся крышка гроба вспухла горбом и рассыпалась на гнилые доски, разлетевшиеся в разные стороны. Сгнивший покойник, облаченный в желтый саван с крупными пятнами плесени, резко поднялся из гроба. Клочья некогда густой бороды неопрятными лохмами свисали на грудь покойника. Мертвяк крутанул головой, словно разминал затекшую шею. Борода оторвалась вместе с лоскутом кожи с подбородка и упала под ноги наву. Через мгновение, хрустнув, словно раздавленное яйцо, развалился еще один гроб. За ним следующий — мертвяки полезли из домовин словно грибы после дождя. Спустя пару минут все откопанные контрразведчиками покойники были на ногах. — Вот и ладушки! — довольно произнес Петр Семеныч. — Не сложнее, чем конфетку у ребенка отобрать! Это ваш «Полководец» — просто сказка! — делился впечатлениями некромаг. — Как самочувствие? — поинтересовался батюшка. — Прекрасное! Никакого сравнения с «манной»! — Ты все равно, не очень-то увлекайся, — посоветовал Феофан. — Внимательно следи за своим состоянием, — продолжал наставлять подчиненного на путь истинный генерал. — Будь готов к любой неожиданности. — Яволь, майн женераль! — шуточно отсалютовал посохом Петр Семеныч. — Так, охламоны, выходи строиться! — приказал он неподвижно стоящим в гробах мертвякам. Потрепанные процессами разложения покойники скоренько выстроились в шеренгу. — Надо же! — восхитился их быстротой Петр Семеныч. — Прямо зэки на строгаче… — Команды не обязательно подавать вслух, — произнес отец Филарет, — ушей у них все равно нет. Команды идут непосредственно из вашего мозга, трансформируясь «Полководцем» в понятные для навов команды. — Я это уже понял, — не удивляясь, ответил Министр. — А команды я для вас дублирую, чтобы неожиданностью не были. Так, алкоголики, тунеядцы, хулиганы, — продолжил командовать покойниками некромаг, — убираем территорию. Гробы в могилы. Могилы зарыть. Выполняйте! Работа закипела еще до того, как Петр Семеныч закончил свою речь. Покойники похватали в охапки гнилые доски и потащили их к разрытым ямам. За их слаженными действиями внимательно наблюдал Сидоренко. — Петр Семеныч, как тебе это удается? — не желая томиться в неведении, спросил майор. — Что именно тебя интересует? — Каким образом эти безмозглые создания так четко выполняют твои команды? Ведь это же самые примитивные умруны! Ладно бы еще свежие покойники, но этим-то сто лет в обед! Я помню, как трудно их заставить делать нечто вразумительное. Нужен жесткий контроль каждого этапа: наклонился, взял, отнес… — Давай я попытаюсь объяснить, — вмешался батюшка. — На мой взгляд, все дело в «Полководце». Помнишь, Сергей Валентинович, как мы осваивали с тобой первые компьютеры, работавшие в ДОСе? — А причем здесь компьютеры? — Ты дослушай сначала! — повысил голос батюшка. — В ДОСе каждое свое действие нужно было сопровождать командной строкой. И эти команды нужно было знать. А потом появилась оболочка Виндовс, и знание общих команд стало необязательным. Компьютер стал доступен обычным пользователям… — Я понял, что вы хотите сказать батюшка, — обрадовался Сидоренко. — Артефакт Кемийоке — подобен оболочке Виндовса, программе, позволяющей некромагу не заморачиваться на отдельных командах, а формулировать задание в полном объеме! А «Полководец» уже самостоятельно трансформирует задание в отдельные команды. — В общих чертах именно это я и хотел сказать, — согласился батюшка. — Кто же создал эту программу, то есть посох? Какая цивилизация? — задумался Сидоренко. — Боюсь, Сереженька, мы этого никогда не узнаем. — Ладно, будем пользоваться их плодами, — улыбнулся майор. Покойники тем временем утащили обломки гробов. Покидали их в ямы и приступили к закапыванию могил. Лопат на всех не хватило. Оставшиеся без инструмента зомби принялись засыпать ямы, загребая землю руками. В сгущающихся сумерках Министр заметил слабо светящиеся изумрудные нити, тянувшиеся от мертвецов к посоху. С подобным явлением некромаг уже сталкивался, когда пытался разорвать связующее призрак Платова заклятие. Сходство изумрудных нитей в обеих случаях натолкнуло некромага на мысль. — Харитон, — мысленно окликнул он Лича, — ты меня слышишь? — Слышу, господин! — мгновенно отозвался Лич. — Наша связь сильна. Я чувствую это. — Не называй меня больше господином, — приказал Личу Министр. — Зови меня Петром Семенычем или командиром. — Хорошо, Петр Семеныч! — тут же перестроился Лич. — Иди сюда. Мертвяк подошел и остановился в полуметре от некромага, почтительно наклонив голову. — Возьмись рукой за мой посох, — попросил Петр Семеныч. Лич без колебаний выполнил просьбу некромага. Мистерчук закрыл глаза, пытаясь образно представить себя сосудом, доверху наполненным силой. Лича же он попытался представить пустым сосудом. Когда через несколько минут ему это удалось, Петр Семеныч, используя посох как насос, постарался перекачать часть заполняющей его силы в пустой сосуд Лича. — Твой некромаг, Феофан, делиться силой с Личем, — сообщил генералу Волхв. — Зачем? — озадачился батюшка. — Пока не знаю, но чувствую, что Лич больше не пуст. Правда, его сила несоизмерима с некромагом… Собрав в пучок ниточки соединяющие «Полководца» с мертвецами, Петр Семеныч «привязал» их к руке Лича. По крайней мере, ему так показалось. — Все, отпускай посох! — мысленно приказал он Платову. Лич поспешно одернул костлявую руку. К удовлетворению некромага за рукой Лича потянулись ниточки связей с навами. Но, к величайшему изумлению Министра, ниточки от мертвецов все также продолжали связывать их и с посохом. Помимо этого между Личем и посохом протянулась изумрудная пуповина на порядок толще остальных нитей. От этой сложной светящейся сетки у некромага зарябило в глазах. Он сморгнул, пытаясь восстановить обычное человеческое зрение. Это ему удалось с первой попытки. — Харитон, — вновь позвал он Лича. — Я здесь, командир! — отставной полковник вытянулся во фрунт всеми своими костяшками. — Понял, что сейчас произошло? — спросил некромаг. — Нет, командир! — отрапортовал Лич. — Отныне ты мой заместитель! Будешь командовать этими недотепами, — он кивнул в сторону роющихся в земле мертвяков. — Давай, бери в руки бразды… Чего я тебя учить буду? Ты ж служивый… — Так точно, ваше…ство! — Лич пулей метнулся к своему маленькому войску. Через минуту Лич скоординировал действия подчиненных: лишенные инструмента навы были вооружены обломками досок и расставлены по местам. Эффективность работ сразу возросла. — Ну, нам тут больше делать нечего! — довольно произнес Петр Семеныч. — Теперь у этой босоты свой вертухай-надсмотрщик! — Так ты для этого с Личем силой поделился? — спросил батюшка. — А то! — самодовольно произнес Министр. — Чего за зря надрываться? Да и Харитону дельце нашлось! — Вот не перестаю я тебе удивляться, Петр Семеныч, — фыркнул Сидоренко. — Всегда-то ты найдешь на кого свою работу переложить! — Зря ты так, Сергей Валентинович, — укорил сослуживца Мистерчук. — Грамотное руководство — залог будущей победы! Разве я не прав, батюшка? — Сегодня ты молодцом, Петруша! — отозвался генерал. — Справился на все двести процентов! Испытания нового оружия считаю более чем успешными. От лица руководства объявляю благодарность… Всему подразделению, Петр Семеныч, а не только тебе! — заметив довольную улыбку на лице Мистерчука, поспешил охладить его пыл батюшка. — Служим России! — отозвались контрразведчики. — А теперь домой, пока совсем не стемнело! — распорядился батюшка. — Харитон! Отчитаешься, как закончишь! — бросил напоследок Личу Петр Семеныч. — Хорошо, командир! До избушки, превращенной в штаб, контрразведчики добрались уже в темноте. Поужинав сухим пайком, Петр Семеныч развалился на разложенном возле стены спальнике. — Батюшка, может сегодня в город съедем, — предложил он, лениво ковыряясь в зубах ножом. — Здесь больше ловить нечего. — Ты думаешь, что если легко справился с десятком умрунов — все, ты в этом деле дока? — не разделил уверенности Мистерчука батюшка Феофан. — А если их будут сотни и тысячи? А десятки тысяч? Сотни? — Да где же моих здесь столько наберем? — поперхнулся Петр Семеныч. — Если вы так хотите, я завтра подниму разом все это захолустное кладбище! — Не петушись, Петруша! — ласково произнес батюшка. — Надорваться всегда успеешь! — Только не надо о петухах, батюшка! — сморщился бывший воровской авторитет. — Хорошо, не буду! Лучше отдыхай Петр Семеныч. Утро вечера мудренее… Во входную дверь кто-то деликатно поскребся. — Входи, Харитон! — Петр Семеныч уже давно почувствовал присутствие в деревне Лича и его команды. Скрипучая дверь распахнулась, и Лич зашел в избушку. За время отсутствия скелет разительным образом изменился: он был начисто вымытым, освобожден от остатков гниющей плоти и пучков волос. Сейчас он смотрелся наглядным пособием из какого-нибудь анатомического музея. Разве что лаком не покрыт. — Вот это да! — изумленно присвистнул Петр Семеныч. — Да тебя хоть сейчас на парад! — Да-с, стараюсь! — прошелестел в мозгу некромага польщенный голос Лича. — Отец Филарет, ты что-то насчет голоса для Харитона обещал покумекать? — Раз обещал — выполню! — пробасил волхв. Он поднял с пола заношенный холщевый «сидор», который захватил с собой из дому, развязал лямки и запустил в мешок руку. — Лови! — Филарет бросил Петру Семенычу какой-то амулет на пеньковом шнурке. На поверку амулет оказался деревянным оберегом, вырезанным из дерева: большеухим длиннобородым старичком с оладьеподобными губами. — И как это работает? — поинтересовался некромаг. — Просто повесь его Личу на шею. Конечно, это не совсем голос… Это Пропп — слушающий божок. Но тот, кому будет адресовано послание Лича — услышит. — Прикольно! — произнес Министр, вешая на шейные позвонки Харитона оберег. — Давай, запытаем твое переговорное устройство, — предложил он Личу. — Скажи чего-нить нашей честной компании. — А что сказать? — Ну… Представься хоть. Лич вытянулся, словно на плацу, хрустнув позвонками: — Отставной полковник лейб-гвардии… — Ну что слышно? — поинтересовался у сослуживцев Петр Семеныч. — А он что-то сказал? — спросил Сидоренко. — Отец Филарет, может у твоей штучки срок службы вышел? Не работает! — Не может быть, — безапелляционно заявил волхв. — Слушай сюда, шкилетик: нужно четко представлять того, кому ты хочешь что-то сказать. Давай начнем с меня, — предложил он. — Сосредоточься! — Как? — Представь… — по инерции ответил Филарет. — А ведь я тебя услышал! — А мы — нет! — произнес майор. — Этот вопрос был адресован только мне, — сказал монах. — Теперь охвати всех нас, — продолжал наставлять Лича волхв. — Давай! — Разрешите представиться: Харитон Никанорович Платов! Отставной полковник лейб-гвардии его императорского величества, помещик… — Ну вот, Харитон Никанорович, совсем другое дело! — обрадовался Сидоренко. — Все услышали нашего нового товарища? — поинтересовался Петр Семеныч. — Все, Петруша, все, — ответил батюшка. — Тогда разрешите представить вас моему заму… по связям… кх-хм… с общественностью… с мертвой общественностью… со жмурами, одним словом. — Петруша, твой язвительный юмор сейчас неуместен! — недовольно заметил батюшка. — Харитон Никанорович хоть и нав, вернее — Лич, но взрослый и уважаемый человек… Да, хм… Не человек… — Взрослый и уважаемый нечеловек? — подмигнув Личу, лукаво уточнил Министр. — Петр Семеныч, не юродствуй! — разозлился батюшка. — Устроил, понимаешь, тут детский сад! — Ладно, не буду больше! Ну, а вообще-то вы сами виноваты: ходите загруженные по самые помидоры, жизни не радуетесь! Ну и что с того, что война? — поймав батюшку на вздохе, сразу ответил на его невысказанную мысль Мистерчук. — Чё ж — лечь и помирать? Вы вон у Харитона спросите, каково это, жмуром быть? Проще будьте, господа контрразведчики! Итак, позвольте я все-таки представлю всех Харитону Никанорычу. Может быть, ты уже догадался, Никанорыч, что все здесь присутствующие находятся на государственной службе. Подобная организация в твое время называлась Тайным приказом, нынче же она называется Федеральной Службой Безопасности. — А кто сейчас на троне Российском? — спросил Лич. — Кто Император? Романовы до сих… Или? И год… какой сейчас год на дворе? — У-у-у, как все запущено! — произнес Петр Семеныч. — Ты ж, батенька, совсем замшел в своем неведении! На дворе у нас две тысячи девятый год. Романовы почти сто лет не правят… Свергли Романовых… — Как свергли? — не поверил бывший помещик. — А кто же правит? — озадачился Платов. — Президент, — сообщил Петр Семеныч. — Революция была, понимаешь? Всех Романовых того — расстреляли. Всю аристократию, тех, кто за границу свалить не успел — к стенке… Ты, брат, столько всего интересного пропустил! — Как же это? Как же без царя-то? — Было видно, что для Платова эта новость была подобна удару грома среди ясного неба. — Я же за Царя и Отечество кровь проливал… — Слушай, друг, не переживай ты так! — постарался утешить Лича некромаг. — Отечество никуда не делось! А что вместо царя президент правит — какая тебе разница? А вот Отечество в опасности! И вся надежда на нас. Так-то! — Опять война? С кем? Французы? Шведы? Турки? — вопросы сыпались словно из рога изобилия. — Немцы, Никанорыч! — Немцы? Вот ведь неумный народ! Ведь бивали их, дюже бивали! Ан нет — опять за свое! — Побьем, Харитон, их еще разок. Только для этого поднапрячься придется. Готов к новым подвигам, полковник? — Как есть, готов, командир! Буду немца зубами грызть… — Можно, конечно, и зубами, но лучше мы тебя вооружим! — засмеялся некромаг. — Готов вновь послужить Отечеству! — щелкнул костяшками пяток Лич. — Вот это по-нашему, Харитон Никанорович! А теперь, давай, я все-таки познакомлю тебя со всеми. — Буду безмерно вам признателен-с! — почтительно наклонил черепушку Лич. — Для меня большая честь познакомиться со столь замечательными людьми-с! — Тогда начнем? — предложил Петр Семеныч. — Я готов! — Замечательно! — Мистерчук подошел к генералу. — Это, Харитон Никанорыч, батюшка Феофан — самый главный человек в нашем Тайном Приказе. Ты, Харитон, не смотри, что батюшка одет в простую сутану, обрывком веревки подпоясанную. Чины у батюшки ого-го! И тайным советником пришлось, и красным комиссаром, и генералом… Да выше и круче батюшки — только горы, ну и президент, — поправился он. — Руководит батюшка Тайным приказом почти три сотни лет! А это тебе ни хухры-мухры! — Петя, стоит ли такие подробности… — Стоит, батюшка, стоит! Вы же сами мне говорили, что по работе у нас никаких тайн. — Тогда других представляй. А то ты меня так расписал, что хоть памятник при жизни ставь. — А что, это мысль! — завелся Петр Семеныч. — Я уже представляю себе этот монумент… — Хватит паясничать! — Постойте, как это триста лет? — вмешался в перепалку Лич. — Разве люди столько живут? — Эх, Харитон, — обернулся к нему Петр Семеныч, — а тебя собственное состояние не удивляет? Ты уже давно умер, превратился в суповой набор, но, тем не менее, продолжаешь существовать, ходить, даже общаться. Дело в том, Харитон Никанорыч, что наше ведомство, как тебе сказать… — задумался Петр Семеныч, — не совсем обычное… Вернее, совсем необычное! — Я уже это понял, — согласно кивнул пробитым черепом Лич. — Наше ведомство уже несколько веков занимается изучение и надзором за всем необычным, что происходит на территории государства Российского: ведьмами, колдунами, заклятиями, наговорами, магией черной и белой, нежитью и прочим подобной ерундой. А что касается столь почтенного возраста нашего бессменного руководителя, так он еще не самый пожилой в нашей компании. — Кто же это? — Лич изумленно оглядел контрразведчиков. — Неужели этому почтенному седовласому монаху больше? — Да, Харитон, много больше! Это отец Филарет — бывший некогда волхвом Финном при дворе первого русского князя — Рюрика! — Святые угодники! — осенил себя крестным знамением Лич, костяшки пальцев звонко стукнули о пустой череп. — Продолжим знакомство: Сергей Валентинович Сидоренко, майор, наш непосредственный начальник. Незаменимый оперативник! И вообще — хороший человек! Это касается всех наших сотрудников. Без ложной скромности, мы — отличная команда. Думаю, сработаемся и с тобой, Харитон Никанорыч. — Приложу все усилия, чтобы оправдать доверие! — расчувствовался Лич. — Пойдем дальше, — Мистерчук подошел к Вольфу и приятельски обнял его за плечи. — Капитан Путилов, Владимир Вольфович. Для друзей — просто Вольфыч. Человек из другого мира. Настоящий солдат. Как-нибудь на досуге он расскажет тебе историю своей жизни. В нашем отряде он отвечает за безопасность. Прошу любить и жаловать! — Честь имею! — откланялся Лич. — Взаимно! — ответил Вольф. — Ну и наконец, мой тезка — Петр Незнанский, боевой товарищ и однополчанин Вольфыча. Тоже человек из другого мира… Вернее, был человеком, — поправился Петр Семеныч. — Как это — был? — прошелестел Платов. — Петя у нас вампир, — развел руками некромаг. — Так уж получилось, не своей волей… — Постойте! — воскликнул Харитон. — Он… Вурдалак? Упырь-кровосос? — Совершенно верно! — ответил Министр. — Он питается кровью! Но это не мешает ему честно исполнять свой долг и быть отличным парнем! — У меня голова кругом идет, — признался Лич. — За минувший день я узнал столько всего… За всю жизнь… Я и не думал, что возможно такое! — Да, Харитон, жизнь необыкновенна! — философски заметил Петр Семеныч. — Как говорит батюшка Феофан: пути Господни неисповедимы… — Вот что, ребятки, — взглянув на часы, произнес батюшка, — давайте-ка спать. Завтра у нас еще один тяжелый день — нужно отдохнуть. Петр Семеныч, это в первую очередь тебя касается! — А что я? А за! Обеими руками! — Петр Семеныч демонстративно залез в свой спальный мешок. — Я в дозоре постою, — сообщил Незнанский. — Днем в могиле уже належался! — Я тоже пойду, займусь своими архаровцами? — спросил разрешения Платов. — Мне спать совсем не нужно. — Конечно, Харитон, — ответил, зевая, Петр Семеныч. — Когда все успокоятся — позовешь меня. Только чтобы никто не слышал! — добавил он мысленно. — Есть у меня одно дельце… Спустя час, когда в избушке все стихло, а ночная звенящая тишина нарушалась размеренным сонным дыханием и здоровым храпом сильных мужчин, Лич окликнул некромага: — Спишь, командир? — Черт! Почти уснул, — мысленно ответил Петр Семеныч. — Слушай меня внимательно, Харитон… — Министр нащупал в темноте приятный на ощупь деревянный артефакт. Металлическая десертная ложка, оставленная майором в алюминиевой кружке, противно дребезжала под самым ухом, нервировала, не давая досмотреть сладкий утренний сон. Сергей Валентинович открыл один глаз, с трудом поймал взглядом злополучную кружку — благо солнце уже встало, и вынул из нее ложечку. — Сергей Валентинович, ты слышишь? — раздался в тишине взволнованный голос батюшки. — Что? — не разобрав с спросонья слов старика, переспросил майор. — Странный звук, — пояснил батюшка. — От него, кстати, и кружка дребезжала! Сидоренко прислушался: действительно, где-то неподалеку раздавались ритмичные звуки. — Словно рота солдат шагает в ногу на плацу! — ответил проснувшийся Вольф. — Вот что это мне напоминает! — Может пехота? — предположил Сидоренко. — Или роты учебные гоняют. Из мобилизованных… — Да не должно тут никого быть? — задумчиво произнес батюшка. — Все согласовано! Мне бы сообщили. Здесь же секретный объект! — Да и Петер молчит, — обеспокоился Вольф. — Он-то точно бы нас разбудил, случись что… Через секунду на ногах были все, за исключением бессовестно дрыхнувшего Петра Семеныча. Но на него никто уже не обращал внимания — шум нарастал, ветхая избушка уже ходила ходуном. По всей видимости, большая колонна пехотинцев уже вошла в деревню. Первым на крыльцо выскочил Вольф, за ним Сидоренко, следом, почти одновременно, растрепанные старцы со всклоченными бородами. В промозглом утреннем тумане во всю ширину главной дороги маршировала нескончаемая колонна мертвецов. Они словно сошли с полотна обезумевшего художника, увидевшего в своих кошмарах судный день. Мертвяки двигались синхронно, словно единый организм с тысячей рук, ног и голов. Живым никогда не добиться такой слаженности движений. — Эт-т-то что такое?! — проняло даже всегда спокойного и уравновешенного Вольфа. Остальные его спутники следили за кошмарным парадом в немом изумлении. — Это пробный смотр наших будущих «Эскадронов Смерти»! Или «Всадников Апокалипсиса»! — В дверном проеме, сжимая в руках «Полководца», стоя, сверкая, словно начищенный медный пятак, Петр Семеныч. — Капитан Мистерчук! — потеряв самообладание, сорвался на визг батюшка Феофан. — Как это понимать?! — Должен же я практиковаться? — с показным спокойствием ответил некромаг. — Это уже переходит всякие границы! Почему не доложил? С тех пор, как тебе в руки попал этот посох, ты стал несносен… — батюшка неожиданно осекся и переглянулся с отцом Филаретом. — Вполне возможно, — ответил на невысказанный вопрос волхв. — Не только хозяин меняет «Полководца»… Возможна и обратная реакция. Эманации предыдущих владельцев, остаточные ауры воскрешенной нежити… Для такой нагрузки ваш некромаг держится молодцом! С артефактом такого уровня легко сойти с ума… — Извини, старика, Петруша! — попросил прощения батюшка. — Но! Впредь! Докладывай! Мне! О! Каждой! Своей! Затее! — Так точно, товарищ генерал! — Петр Семеныч выпятил грудь вперед и щелкнул каблуками ботинок. — Стой! Раз-два! — раздался в головах контрразведчиков бесплотный голос Лича, шагающего рядом с колонной. Мертвое воинство остановилось, как вкопанное. — Напра-во! — Лич, на голове которого красовалась раздобытая неизвестно где потрепанная заплесневелая фуражка, а на ногах сапоги со шпорами!!! подбежал к крыльцу, потешно шлепая свободными голенищами по голым костям. — Ваше превосходительство, полк к смотру готов! — он лихо козырнул и звякнул шпорами. — И что я должен сказать? — повернулся к Петру Семенычу батюшка. — Как обычно, товарищ генерал, — с трудом сдерживая улыбку, произнес Министр. — Кх-хм, кх-хм, — откашлялся глава 16 отдела. — Здравия желаю… — батюшка вновь запнулся — какое здравие у мертвецов? Но нашел в себе силы продолжить приветствие: — бойцы! Колонна неподвижно стоящих мертвецов ожила: бойцы, сжав правую руку в кулак, начали синхронно стучать себя в грудь. Завораживающий костяной стук звучал мощно и раскатисто. — Скольких же ты поднял? — спросил Сидоренко. — На нашем кладбище столько покойников не было! — Три заброшенных кладбища поднял! Мог бы и больше, но теми еще пользуются… — Ох, Петруша, и натворил ты делов! — вновь недовольно заметил батюшка. — И что нам теперь с ними делать? — Как что? — возмутился некромаг. — На передовую конечно! Вызывайте грузовики. Их же можно штабелями возить! Экономия какая! — А ты что, с ними поедешь? — А в чем проблема? — Ты пока не готов! — отрезал батюшка. — Тогда пошлем их с Харитоном, — предложил Министр. — Он мужик боевой, вон как жмурами лихо управляет! — Нет! — батюшка стоял на своем. — Нельзя нам раньше времени светиться! Для фрицев наши… солдаты… должны быть неожиданностью! Значит так, машины я закажу. Два дня отдыху, и вылетаем к линии фронта. Силы будем собирать в непосредственной близости от Благовещенска… А там, как Бог даст! — Харитон, пока будем ждать машины, гони своих бойцов на реку! Чтобы через час твои парни блестели как у кота… Ну, в общем, сам знаешь, чего там у него блестеть должно! Исполняй! — Так точно, ваше превосходительство! — Лич вновь звякнул шпорами и умчался купать своих подопечных. Плотина, зажатая меж двух отвесных скал, была видна издалека. Мощная железобетонная конструкция, перегородившая реку, сразила Платова наповал. Он, дитя позапрошлого века, еще не отошедший после долгого перелета, с трепетом взирал на возвышающуюся перед ним плотину. Конечно, эти чувства не могли отразиться на лице, потому что никакого лица у Платова не было — только голая черепушка с пустыми глазницами, в глубине которых тлели едва заметные угольки. — Ну как, Харитон, внушает? — По-привычке перекрикивая шум воды, спросил Лича Петр Семеныч. Он вообще мог бы обратиться к Личу мысленно, не открывая рта, и тот бы его услышал. Но, Петр Семеныч предпочитал перекрикивать шум плотины. Привычка… — Поразительно! — раздался в голове некромага шелестящий голос Лича. — До чего люди додуматься могут… Машины, самолеты, и это… Столько всего чудного и необычного, словно в сказке! Свечи без пламени, ящики с движущимися картинками, которые не отличаются от настоящей жизни… Сказка! — Да, чудно, — согласился с ним Петр Семеныч. — Для меня магия с колдовством тоже диковинкой поначалу казалось — привыкал долго. А ты спокойно все воспринял, почти не дергался. А вот технический прогресс… Ну, машины, телик, самолет тебе чудом кажутся. — Возвращаемся в поселок, командир? — спросил скучающего Министра Лич. — Все, насмотрелся на чудеса техники? — Да. — Тогда пойдем в поселок. Лич набросил на проломленный череп глубокий капюшон форменной куртки, достал из кармана большие зеркальные очки-капли и застегнул молнию. Затем поднял воротник, закрыв им нижнюю часть лица до самых очков. — Сойдет! — одобрительно произнес Петр Семеныч. — От живого чела не отличить! Чтобы не пугать раньше времени обычных вояк, для Лича на базе сшили специальную униформу, в нужных местах заполненную силиконом, имитирующим мышцы — обычная одежда болталась на Харитоне, словно на вешалке. В поселке, ставшую неразлучной парочку (Лич, словно верный пес, повсюду сопровождал некромага), уже обыскались. — Вы где шляетесь? — набросился на них Сидоренко. — Сбор назначен на шестнадцать ноль-ноль… — Чего суетишься, Валентиныч? У нас еще двадцать минут в запасе! — взглянув на часы, парировал Петр Семеныч. — Успеем. Нужно же было Харитону плотину засветить? Он такого в жизни не видел! — Ладно, давайте за мной — ждем только вас! Военные чины приспособили под Штаб большой кабинет директора Бурейской ГЭС. Когда контрразведчики вошли в кабинет, все уже сидели за большим длинным столом. В директорском кресле восседал тучный полковник, мрачно взирающий на вошедших налитыми кровью глазами. По правую руку от полковника сидел как всегда невозмутимый батюшка Феофан, по левую — два майора и молоденький капитан. По лицам вояк было заметно, что они пребывают не в самом лучшем расположении духа: один из майоров нервно курил, а капитан грыз авторучку. — Проходите, товарищи контрразведчики, — нелюбезно буркнул полковник, расстегивая верхнюю пуговицу кителя. — Садитесь. Закутанная фигура Лича вызвала у полковника брезгливую гримасу, а резной посох некромага — недоумение. — Черт возьми, — круглые щеки толстяка вздрогнули, — я просил подкрепление, а присылали каких-то шутов! В Центре совсем уже из ума выжили? — Вы забываетесь, полковник! — холодно произнес батюшка, не дрогнув ни единым мускулом. — Да я плевать хотел! Мы здесь воюем! У нас не хватает людей! Еще немного и нас задавят! Плотину придется взорвать! Вы понимаете это? Этот плацдарм необходимо удержать любой ценой! А что может сделать группка контрразведчиков, среди которых два ветхих старика, придурок с клюшкой и клоун в очках? — Слышь, фраер, базар фильтруй! — напрягся Петр Семеныч, поигрывая посохом. Но от необдуманных действий его спас батюшка Феофан, недвусмысленным жестом охладив боевой пыл некромага. — Поверьте, полковник, мы можем очень многое, — не теряя самообладания, произнес монах. — Что? Многое? Да мне люди нужны! Солдаты! Линия фронта смещается в нашу сторону! Вы понимаете это? Да что вообще может понимать в военных делах поп в рясе? — полковник потер руками заросший трехдневной щетиной двойной подбородок. — Спеть «Со святыми упокой»? — Батюшка Феофан, к вашему сведению, не простой монах! — теперь, не выдержав насмешек, возмутился Сидоренко. — Он генерал-полковник ФСБ! — Да плевать на его генеральские лампасы, которых из-под рясы не видать! Мне люди нужны! Где вы возьмете солдат? — Солдаты у вас будут! — заверил полковника батюшка. — Откуда им взяться? От сырости? Из ставки Верховного Главнокомандующего мне сообщили, что транспортников больше не будет! Вы — это все, на что я могу рассчитывать. — Согласен, транспортников не будет. Но солдат мы рекрутируем… — Где? — рявкнул полковник. — Гражданское население эвакуировано! Если мы рванем плотину — зальет весь Бурейский район! Сейчас здесь только потрепанные остатки нашего полка и два свежих полка вермахта… — Если понадобится, рекрутируем и бывших солдат Вермахта. — Что вы сказали? — опешил полковник. — Я не совсем понимаю, о чем речь? — С удовольствием поясню, — произнес батюшка. — Вы слышали о подразделения Роттен СС и Верфольф? — Слышали ли мы о Роттен СС? — раздраженно фыркнул полковник, промокая носовым платком крупные капли пота, выступившие на лбу. — Именно Роттен СС и нанесли нам основной урон… Как щенков потрепали! Правда сейчас они отошли в тыл. Но с нас теперь хватит и обычной пехоты. — Значит вампиры вам не в диковинку, — констатировал батюшка. — Тогда вам будет намного легче. Харитон Никанорович — твой выход. Но Лич не успел сбросить капюшон с черепа — на столе полковника зазвонил спутниковый телефон экстренной связи с Центром. — Полковник Большегонов у аппарата. Что? Ставка Главнокомандующего? Соединяете? — от неожиданности полковник встал. — Да, полковник Большегонов, господин прези… Верховный Главнокомандующий… Здравия желаю! — Мясистые пальцы полковника суетливо теребили верхнюю расстегнутую пуговицу кителя. — Так точно прибыл! Но господин Главно… Так точно! Есть! Честь имею! Положив трубку на стол, полковник вновь промокнул пот платком. — Товарищи офицеры, приказом Верховного Главнокомандующего руководителем операции под кодовым названием «Усмешка Ящера» назначен генерал-полковник ФСБ Кузнецов. — Поздравляю с назначением, батюшка! — первым «поздравил» монаха Петр Семеныч. — Я ничего не понимаю! — воскликнул Большегонов, падая в кресло. Под его внушительным весом мебель обиженно заскрипела. — Делайте, что хотите! — Харитон Никанорович, продолжайте, прошу! Лич стянул очки, откинул капюшон, отвернул воротник и расстегнул до пояса куртку. С каждым его действием лица военспецов вытягивались и бледнели. — Итак, товарищи офицеры, — продолжил свою речь батюшка, — перед вами наш новый солдат. — Что это за фокусы? — неожиданно окрысился Большегонов. — Вы этим пугалом хотите запугать немцев? У нас не Голливуд. И спецэффектами мы их не возьмем! — Это не фокусы, товарищ полковник! — серьезно произнес монах. — Это основа нашей будущей армии! У вас есть не захороненные тела павших бойцов? — Да сколько угодно! — Лицо полковника исказилось злобой. — Три полных рефрижератора — груз двести некому отправлять! Да и некуда — железка под немцами… А похоронной бригады у меня нет — каждый человек на счету! — Тем лучше, — невозмутимо произнес батюшка. — Придется им послужить Родине и после смерти! Проводите нас к этим рефрижераторам. — Вы психи, да? Ненормальные? Прошу! — полковник рывком поднялся из-за стола и стремительно вышел из кабинета. Вслед за ним потянулись вояки вперемешку с контрразведчиками. Они выскочили на улицу и через несколько минут вошли на территорию ГЭСовской узкоколейки. На тупиковой ветке железки стояли вагоны-рефрижераторы заполненные грузом двести. Большегонов лично сорвал с ближайшего вагона пломбу и распахнул тяжелую роликовую дверь. Клубы морозного воздуха вырвались из вагона на улицу, заставив распаренных летним солнцем людей зябко поежиться. И не только от стылого воздуха морозилки… Вагон был забит мертвецами под завязку. Павшие бойцы лежали друг на друге, сложенные ровными штабелями, словно мясные туши. — Так, — Петр Семеныч довольно потер руки, — свежие покойники! Батюшка, есть шанс, что некоторые будут немного соображать… Не совсем безмозглые куклы получаться. — Сможешь привязать души к этим телам? — с интересом спросил монах. — Только которые еще здесь, не ушедшие в чистилище… — Сорок дней, — согласился батюшка. — До этого срока все возможно. Полковник, слушая безумный разговор контрразведчиков, с каждым произнесенным словом наливался дурной кровью. Его лицо побагровело от гнева, он едва сдерживался, чтобы не кинуться на юродствующего над героически павшими бойцами монаха. — Батюшка, давай я уже начну? — предложил Петр Семеныч. — А то нашего полковника того и гляди удар хватит! Вон харя красная — хоть прикуривай. — Давай, Петя с Богом! — перекрестился монах. — Будем надеяться, что он нас простит, когда придет время отвечать… — Ответим, батюшка, по-полной! — Петр Семеныч сжал посох покрепче и хрипло выкрикнул: — Рота подъем! Выходи строиться! |
||
|