"Евгений Головин. Приближение к Снежной Королеве" - читать интересную книгу автора

Фулканелли просвещает нас в следующем плане: чем отличается химия от
алхимии, каким образом современная химия, и не только современная, но и
вообще химия, начиная с XVII века, относится к материи и к материальному
миру, и каким образом к ним относится алхимия.
Простой пример: допустим вода, обычная вода, проходит в химии как H2O.
Что это такое? - пишет Фулканелли. По структуре этой формулы мы можем взять
2 объема водорода, 1 объем кислорода, смешать их, и что же мы получим?
Ничего не получим. В принципе, мы можем очень легко получить взрыв. Для
того, чтобы формула H2O воплотилась в воду, необходим, как пишет Фулканелли,
огонь. Огонь в каком плане? Надо через наш сосуд, в который мы собрали
водород и кислород, пропустить искру. Наконец путем длительных экспериментов
можно создать ток определенного напряжения в платиновой пластинке и получить
воду, но что это будет за вода? Пить ее практически нельзя, потому что она
совершенно безвкусна, и - любопытная деталь, о которой пишет Фулканелли, -
эта вода не блестит на солнце. Это совершенно удивительный момент
репродукции природных веществ в искусственных условиях. То же самое
происходит с соляной кислотой, которая называется в химии HCl: можно взять
объем хлора, объем водорода, и у нас тоже ничего не выйдет, потому что, если
поставить сосуд на свет, произойдет взрыв. Значит, путем невероятно сложных
манипуляций химик получает соляную кислоту, которая, вообще говоря, есть в
природе и просто так.
Далее, пишет Фулканелли, почему химия никак не отражает того, что есть
в природе - ни веществ, ни объектов, ничего. Допустим, говорит он, если
взять сахар, кусок сахара, и расколоть его в темноте - появится голубая
искра. И, - спрашивает Фулканелли, - где в молекуле сахара учтена эта
голубая искра, которая проходит когда мы ударим по этому куску? Более того,
тростниковый сахар дает голубую искру, если его расколоть, а сахар
свекловичный дает желтую, почти золотую искру. Почему, спрашивается,
вещества, которые отражаются одной и той же химической формулой, ведут себя
так неоднозначно?
Фулканелли приводит нас к выводу, что нельзя изучать живую натуру вне
ее активности. И далее приводит примеры из жизни металлов, минералов и
прочих т. н. "неживых" объектов. Он упоминает один интересный случай: в
конце прошлого века у американцев участились катастрофы на железных дорогах.
Тогда впервые обратили внимание, что рельсы неожиданно трескались, что
нельзя было объяснить ни морозом, ни чем-либо другим. Инженеры, призванные
исследовать это явление, совершенно не понимали, в чем дело - металл
достаточно новый, рельсы новые, и тем не менее, происходят катастрофы,
рельсы неожиданно расходятся и трескаются.
Тогда был сформулирован феномен старения и усталости металла. Когда
упоминается термин "старение" или "усталость", кажется, что речь идет о
каком-то живом объекте. Позитивистская, официальная наука обратила внимание
на то, что металлы ведут себя очень странно в самых разных условиях. Когда
растягивают стальной брусок, никогда и никто не может предугадать точку
разлома. Оказалось, что некоторые металлы испытывают своего рода страх, если
вообще категорию страха можно отнести к минералам и металлам, так же точно,
как к растениям.
И тогда Фулканелли делает вывод: нет оснований считать камни и металлы
мертвыми существами, надо их признать живыми существами. Если металл - живое
существо, следовательно можно говорить о его жизни, о размножении и о прочих