"Василий Голованов. Тайный язык птиц " - читать интересную книгу автора

мышкой он держит жалкую черную утку, похожую на мокрую кошку. До него метров
сто.
- Подождите! - вскрикивает Николай Иванович и бросается к лодке. - Он
не перейдет эту протоку!
Сталкивает лодку в воду, делает разворот и мигом подлетает к бредущему
в воде мужчине. И поспевает как раз вовремя: у того уже остановившийся,
неземной взгляд человека сверх меры уставшего и угоревшего от нефтяных
испарений, сведенные холодом губы и все тело. Ничего не спрашивая, Николай
Иванович начинает тащить его, но сначала у того из-под мышки вываливается в
лодку утка, а потом он сам, как статуя, едва успев подставить руки, чтоб не
разбить лицо, вваливается в лодку. Николай Иванович тут же накидывает на
него свою телогрейку и кричит:
- Эй, ребята! Скорее чаю ему...
Мигом Сашка оказывается у всех перед глазами: его ступни цвета синей
глины, вся его кожа, отдающая синевой, немыслимые, смятые водой штаны его,
перепачканные глиной и мазутом, тело в крови, в мазутных пятнах и сгустки
нефти в волосах...
И только гадкий утенок, оставляя следы мокрых лапок, довольно бодро
топает по дну лодки.
Николай Иванович достает из кармана платок и начинает вытирать им
черные перья птицы - тщательно, насухо, так, как это может делать только
очень любящий природу человек.
- Что ж, - говорит он, до того даже, как Сашка произносит первое
мычание в ответ на протянутую ему кружку чая. ("Вы сахару ему туда
побольше".) - Для меня все ясно. Произошла авария, разлилась нефть...
Простите, друзья, я не могу продолжать наши экскурсии... Я должен ехать...
Могу предложить вам до вечера остаться здесь. Могу взять с собой как
добровольцев...
- Разумеется, мы сейчас все соберемся и... - начинает было Алексей.
- Я н-нне, - вдруг выговаривает немотствующий Сашка. - Я нн-е мм-о-гу
у-е-хать...
- Ну вот, один не может, - спокойно говорит Николай Иванович. - Кто его
знает, что там за трагедия? Но и мы ждать не можем. Только с ним придется
кого-то оставить. До вечера. Растереть его, что ли, покормить...
А то он от переохлаждения помрет. Кто останется?
- Я останусь. - говорит Брайан. - Только примус не забирайте и чай. И
хлеба немного оставьте...
- Вот и решили, - коротко рубит Николай Иванович. - Теперь - быстро:
палатку снять, скатать, в лодку. Еду оставляем. Воду тоже. Забирайте
аппаратуру. Грузитесь!
Начинается возня вокруг лодки.
Брайан отбирает у кого-то рубашку, полотенце и начинает этим полотенцем
растирать костистое Сашкино тело. Полотенце мигом чернеет. Сашка сначала
только мычит, потом сам начинает сдирать с себя мокрые штаны...
Лодка уже далеко, когда он, раздетый донага, принимается растирать себе
задубевшие ноги черным полотенцем, постанывая от удовольствия и жадно
припивая горячий чай. Когда дело сделано и Сашка, в рубахе, видимо
оклемавшись, задремывает на подстилке-"пенке", прикрытый куском материи
(штаны его и трусы сушатся на ветке поваленного дерева), Брайан говорит:
- Ну ладно, ты тут полежи, а я пойду пока в окрестностях пошарюсь. - У