"Джон Голсуорси. Из сборника "Комментарий"" - читать интересную книгу автора

выстоит во всякую погоду? И придется мне голодать или идти в богадельню -
печальный конец! А что же делать? Что делать, я спрашиваю? Откуда взять
деньги? Говорят, что парламент должен бы находить средства, но я на них не
особенно надеюсь: уж слишком долго они раскачиваются. Да им не к спеху. Они
не хотят рисковать своим положением, и тем, и другим - как и все люди. Вот и
приходится быть осторожным. Это понятно. Значит, перемен ждать нечего; эти
господа любят ходить указанными дорожками, - вот как я хожу вслед за этим
катком.
Старик замолчал и покосился на приближающийся каток.
- Да, на все нужны деньги. И не только старость страшна без них - есть
ведь еще болезни. Когда я лишился руки и лежал в больнице, меня в дрожь
бросало при мысли, что я буду делать, выйдя оттуда, а ведь болеют тысячи
людей, кто чахоткой, кто из-за плохой крови. Да, сотни и тысячи людей,
которым некуда податься, и они живут в постоянном страхе всю свою жизнь.
Он подошел ко мне ближе и зашепелявил больше прежнего:
- А самая ужасная вещь - это страх. Я вот думал: выйду из больницы с
обрубком вместо руки и придется пропадать. Но я-то один-одинешенек, а
каково, например, чахоточному с большой семьей? Подумать страшно!.. Ох, там
кто-то едет, а я с вами тут заболтался!
Старик подошел к барьеру и поднял красный флажок. Подкатило ландо,
запряженное парой лошадей; солнце ярко освещало полированные дверцы экипажа,
нарядные попоны лошадей, пуговицы кучера и эгретки на шляпах двух дам.
Увидев красный флажок, кучер резко свернул влево, и ландо скрылось за углом.
Старик долго смотрел ему вслед, и тишину нарушало лишь похрустывание
щебенки под паровым катком. Но вот, оторвавшись от своих размышлений, старик
сказал:
- Аристократы! А я, верите ли, не пойму, о чем думают целый день эти
люди. Никак не пойму! Может, они совсем и не думают? Кто-нибудь делает за
них и это тоже.
Старик опять помолчал, занятый своими мыслями, потом продолжал:
- А ведь если скажешь им это, они, пожалуй, удивятся. Наверно,
воображают, что делают очень много. Благотворительные базары устраивают и
всякое другое. Люди эти не делают ничего вредного, но и толку от них не жди.
При такой жизни, как у них, нужно большую душу иметь, чтобы думать о других.
Вдруг в глазах его засветились искорки.
- Да вот возьмите хотя бы тех проституток, что слоняются ночью по
улицам. Что о них думают эти леди в шикарной карете? Для них они просто
мразь! Но ведь они ничуть не хуже этих важных дам. Они хотели взять от жизни
немного радости, а богатые леди только это и делают. Тут опять все упирается
в деньги. У проституток нет денег, а деньги уберегли бы их от того, чтобы
идти на панель. И о них надо подумать, не может же так продолжаться вечно.
Старик нахмурился, как будто этот вопрос давно беспокоил его.
- Богатые, - продолжал он, - могут хорошо воспитать своих дочерей и
присматривать за ними. Что же, все люди заботятся, как только могут, о своих
семьях. Но нельзя забывать и о других, у которых нет денег, надо и к ним
относиться по-человечески. Однако беда в том, что деньги, как стена,
разделяют людей, я это не раз видел. А вы как думаете? Послушайте, мой отец
всю жизнь был рабочим на ферме, получал восемь шиллингов в неделю, а
вырастил шестерых детей. До сих пор не пойму, как ему это удалось. Да и в
наше время людям живется не лучше, пожалуй, даже хуже. Прогресс, или как он