"Глеб Голубев. Лунатики (Журнал "Искатель", 1976, N 3)" - читать интересную книгу автора

- Каким образом? - При всей своей полноте и грузности Гренер сейчас
чем-то напоминал поджарого сеттера, вдруг почуявшего дичь и замершего в
охотничьей стойке.
- Очень несложным. Достаточно внушить человеку, будто он вовсе не
совершает преступление, а выполняет нужное, благородное дело.
- Стреляет не в человека, а в тигра или в бешеную собаку? Подсыпает в
стакан не яд, а спасительное лекарство?
- Вот именно, - кивнул Морис.
Я слушала их, и мне стало по-настоящему страшно. Неужели возможно такое
злодейство?
- И видимо, можно таким способом внушить человеку, будто он спасает от
мнимых врагов секретные документы, перепрятывая их из сейфа в какой-нибудь
фальшивый тайник, вроде дупла дерева или просто ямки, вырытой в указанном
месте, - продолжал рассуждать вслух Гренер. - И он это сделает и даже не
будет знать, кто их оттуда вынет. Так?
Морис кивнул и добавил:
- Больше того: человек этот и помнить ничего не будет об этом задании,
потому что одновременно ему внушат в том же гипнотическом сне все забыть.
Может, лишь со временем он начнет понемногу что-то смутно припоминать...
- Но никому об этом не скажет, ибо кто ему поверит, - понимающе кивнул
комиссар. - Подумают, просто хитрая уловка, попытка оговорить ни в чем не
повинного честного врача.
- Вот именно. А уличить того практически невозможно: ведь гипноз в
отличие от яда никаких следов в организме не оставляет.
- Ловко! - покачал головой Гренер. - И никаких сообщников, ничего не
надо платить тому, чьими руками совершена кража. Все деньги достанутся
тебе. Вполне вероятно, перед этим похитил секреты, обошедшиеся "Эрлифу"
так дорого, тоже Гросс по внушению Федершпиля, но не разбогател, мы
проверяли. А тот наверняка положил в банк солидную сумму. Ничего не
скажешь, ловко.
Он произнес это с искренним восхищением знатока, профессионала. Меня
даже покоробило немного.
- Сварю вам еще кофе, - сказала я, вставая.
Но комиссар остановил меня:
- Спасибо, я и так засиделся. Немедленно ухожу. Только, в свою очередь,
удивлю вас. Ради чего же я нагрянул, как грабитель, в такой поздний час.
Он достал из кармана записную книжку, отыскал в ней чистый листик,
вырвал его, написал на нем несколько цифр и доложил бумажку на стол,
сказав:
- Е-33-55-44. Правда, легко запоминается?
Мы с мужем молча смотрели на него, ожидая объяснений.
- Этот телефон мне сразу запомнился, когда я просматривал вместе с
другими ее бумагами записную книжечку Урсулы Егги. Еще помогло мне его
запомнить то, что возле этого номера почему-то не было записано никакой
фамилии. Я проверил, у кого установлен этот телефон, и он никаких
подозрений у меня не вызвал. Ведь у медиков между собой могут быть и
деловые, и всякие интимные отношения. И если они друг друга хорошо знают,
зачем записывать имя и фамилию приятеля, их не забудешь и так...
- Это телефон Вальтера Федершпиля? - спросил Морис.
Комиссар кивнул.