"Глеб Голубев. Пытливый странник" - читать интересную книгу автора

"Крепость сия множайшего удивления достойна есть, ибо еще мне не
случалось в толь многом путешествии такового чудесного здания видеть", -
записал Григорович-Барский.
А на острове Самосе привлекает его внимание старое дерево с такой
раскидистой кроной, что в тени ее поместился целый базар. Он тщательно
срисовывает его и отмечает: "явор сей есть зело многолетен, якоже повествуют
народы".
На пыльных дорогах не раз нападали на пешеходца грабители, порой
обирали донага, а когда нечего было отнять, избивали с досады. Еще опаснее
было попасть в руки морских разбойников. Те могли увезти за тридевять
земель, продать в рабство.
Но судьба хранила смелого пешеходца. Много опасностей подстерегало его.
Повсюду шли войны: Испания и Австрия делили итальянские провинции. Венеция
пыталась отвоевать у Турции острова Средиземного моря. И, стучась в ворота
каждого нового города, никогда не знал смелый пешеходец, встретят ли его с
приветом или закуют в цепи и сошлют на галеры. Часто приходилось ему
скрывать свое имя и родину.
Менялось его обличье, менялась его фамилия. Называл он себя то
Григоровичем, то Барским, то Плакой, то Альбовым. В трудный час выдавал он
себя то за грека, то за араба, а порой притворялся вообще безродным
бродягой, юродивым.
Он повидал много чудес. Видел, как от страшного подземного толчка
шатались и падали дома на острове Кипре. Пил мутную воду из Евфрата.
Дивился, как на ночь, опасаясь морских разбойников, преграждают толстой
цепью вход в гавань Фамагусты. И всюду подробно записывал: какие народы в
тех краях живут, чем занимаются, что сеют на полях и употребляют в пищу,
какие памятники старины сохранились в окрестностях.
Стал он уже немолод, но, как и встарь, томило его великое любопытство,
волновала мечта увидеть все новые и новые неведомые края.
С годами он стал дольше задерживаться на одном месте. Да и нога снова
начала побаливать.
Десять лет Григорович-Барский прожил на островах Средиземного моря. На
острове Патмосе он открыл школу, где обучал детей греческому и латинскому
языкам, увлекая их рассказами о величии и красоте мира.
Школа помещалась в землянке без окон. Свет проникал только через узкую
дверь. Ученики сидели прямо на полу. Григорович-Барский рассказывал им о
России, о странах, в которых побывал, бродя пешком по свету вот уже двадцать
лет. И, вспоминая все, что повидал, он часто задумывался: а зачем все это?
Вот он уже стар, скоро умрет. И вместе с ним умрет все, что он видел.
Какой-нибудь неграмотный купец пустит его сокровенные записи на завертку
рыбы или пшена...
И постепенно у него зародилось желание собрать свои записи и написать
книгу обо всем, что видел. Но школьные дела отрывали, занимали все время.
А тут еще нагрянула беда: на острове началась чума. Города и селения
опустели, все жители разбежались по лесам и ушли в горы. На улицах лежали
трупы, и некому было предать их земле.
Василий Григорович-Барский остался один в своей землянке. Изредка
монахи из соседнего монастыря бросали ему со стены свежий хлеб и спускали на
веревке ведерко с водой, но ворот не открывали. Да однажды, придя за бельем
из лесу, зашла к Василию соседка, мать одного из учеников. Она принесла ему