"Глеб Голубев. Пытливый странник" - читать интересную книгу автора

под городской стеной. Густину надоела такая жизнь. Он несколько раз
порывался вернуться домой.
Остались позади равнины Венгрии и Австрии, горные стремнины Альп.
Осенью 1724 года Василий и Густин добрались до итальянской границы. Не одна
сотня миль осталась уже позади, а в каждой стране у них своя мера: в
итальянской миле одна верста, в немецкой - целых семь, как отметил Василий в
тетради.
Сильно поизносилась их странническая одежда, разбитые о камни башмаки
едва держались на ногах, но приближавшаяся зима уже была не так страшна -
пришли они в теплые края. Весело было шагать по тропинкам, вдоль которых
нескончаемо тянулись виноградники. Один сад переходил в другой. Каждый
клочок земли здесь был заботливо обработан. И, восхищаясь трудолюбием
здешних жителей, Василий назвал Италию в своей путевой тетради "Землей
труда" - Terra Laboris.
К Риму Василий предложил идти кружным путем - через Южную Италию и
Неаполь, чтобы получше изучить страну. В те края также много шло
богомольцев. Но дорога эта оказалась нелегкой.
Каменистая тропа вилась по самому берегу моря. Часто путь преграждали
бурные ручьи и речушки. Переходя их, приходилось раз по пятнадцать в день
раздеваться. Острые, как осколки стекла, камни до крови резали путникам
ноги. А местами приходилось брести по колено в сыпучем песке.
У Василия снова разболелась нога, которую подлечили было львовские
лекари. Он крепился, старался не подавать виду, но вскоре терпеть стало
невмочь и пришлось остановиться в одном прибрежном селении.
Густин ворчал на него:
- Долго ли еще будем сидеть в этой дыре?
Стал он сердит, раздражителен. А однажды ночью Линицкий вдруг исчез.
Сбежал тайком, бросив больного товарища, и след его затерялся на дороге...
Подлечив ногу, Василий пошел дальше, снова пристав к богомольцам. Снова
палило солнце, скрипела галька под ногами. Слева, совсем близко от дороги,
сверкало море. Глядя на него, еще сильнее захотелось пить.
Впереди виднеются какие-то странные белые кучи - высокие,
остроконечные. Между ними снуют люди. Подойдя ближе, Василий увидел
несколько маленьких озер с красноватой, как вино, водой. А дно в озерах
почему-то белое. То была самосадочная соль. Полуголые рабочие, обливаясь
потом, доставали ее со дна, рассыпали на берегу для сушки, а затем
складывали в кучи.
Василий помог одному взвалить на спину тяжелую корзину. Тот благодарно
кивнул, а ссыпав соль в большую кучу, вернулся к Василию и протянул ему
кусок хлеба.
- Спасибо, - сказал странник. - Вот еще сольцы бы мне на дорожку.
Итальянец не понимал, только улыбался в ответ. Тогда Василий протянул
руку к ближайшей куче и зачерпнул горсточку соли. В тот же момент стоявший
рядом старик с красным платком на жилистой шее резко ударил его по руке,
выбив из нее соль.
- Вот народ, - удивился Василий, - свой хлеб последний отдают, а
хозяйской соли им жалко...
И он, недоумевая, зашагал дальше по пыльной дороге.
На третьем повороте его остановили солдаты с алебардами и начали
придирчиво обыскивать. "Чего они ищут?" - подумал Василий. Отчаянный крик