"Глеб Голубев. Вспомни! " - читать интересную книгу автора

отчетливо...
- А что вы видели?
- Жену, - услышали мы с Гансом и переглянулись. - Она была в той самой
голубой кофточке, что я ей подарил на рождество.
- Да? - несколько обескураженно сказал Морис и покосился на потайное
окно, зная, что мы все слышим и видим. - А больше ничего не видели?
- Больше - нет.
- Хорошо, на сегодня хватит. Вы и так устали, взволнованы. Приходите
завтра...
- Завтра я не смогу, профессор. Заболел мой сменщик, приходится
работать и за него. Если можно, послезавтра? Хозяин обещал отпустить меня.
- Пожалуйста.
Проводив Томаса, Морис, затягиваясь сигареткой, вошел к нам в комнату.
- Успехи невелики, но я и не ждал большего, - с довольно наигранной
бодростью сказал он, опережая наши насмешки. - Он, видно, так любил
сбежавшую жену, что она до сих пор заслоняет от него все прежние
воспоминания. Ничего, мне гораздо важнее психологический выигрыш.
- Какой? - спросил Ганс.
- Я затеял этот фокус с зеркалом больше для Томаса. Он довольно склонен
к суевериям, хотя и стыдится признаться: бережет татуировку как талисман,
верит в предчувствия и приметы. Вот я и подумал, что "гадание" по зеркалу
должно поразить его, вызвать суеверное почтение ко мне. И кажется, не
ошибся. Благодаря такому "гаданию" мне удалось завоевать его доверие.
Но больше колдовать с зеркалом Морис все-таки не стал, небрежно заметив
на следующий день за завтраком:
- Метод слишком древний, кустарный, малопроизводительный. Надо
расшатать психологический барьер в его памяти более сильными средствами.
Попробуем пробиться к воспоминаниям о детстве с помощью химии.
- Все-таки "таблетки памяти"?
- Не только. Есть немало новейших средств, позволяющих провести так
называемый наркоанализ.
- А в чем он заключается?
- Ну, пациент начинает как бы бредить, испытывая склонность к
откровенности. Надо только умело задавать вопросы. Правда, он станет
произносить довольно бессвязные фразы. Включим магнитофон, а Ганс для
контроля станет все запоминать и потом запишет: таким образом я убью сразу
двух зайцев - и память Ганса лишний раз проверю, и постараюсь пробудить
давние детские воспоминания у Томаса.
- А поговорку о двух зайцах ты не забыл? - спросила я.
Но муж сделал вид, будто погрузился в свои ученые думы и меня уже не
слышит...
- Ну, каковы успехи? - спросила я его вечером.
Морис поморщился:
- Опять пока не блестяще. Почему-то он отнесся к таблеткам весьма
настороженно и даже испуганно. Я стал успокаивать, что они совершенно
безвредны. Спрашиваю: "Вам какие-нибудь таблетки давали раньше?" - "Нет, -
отвечает. - Не помню. По-моему, не давали". - "Так почему же вы их
боитесь?" - "Вообще не люблю принимать лекарства", - отвечает, но, по-моему,
он что-то скрывает, кривит душой. Совершенно непонятно, почему его так
напугали эти таблетки? Все-таки я его уговорил, и он принял их. Стал