"Сергей Голубицкий. Великие аферы XX века. Том 1 " - читать интересную книгу автора

возможно?"
Считается, что президент не дал Бюно никаких гарантий в том, что
Соединенные Штаты окажут поддержку Панамской революции. Тем не менее, Филипп
Бюно-Варийа покинул Овальный кабинет в приподнятом настроении: при любом
раскладе Колумбии Дядюшка Сэм помогать не станет!

Голем

Бюно вернулся в легендарный гостиничный номер 1162 и с головой ушел в
подготовку революции. Хотя, по большому счету, готовить было нечего: с
Теодором Рузвельтом Бюно встречался 10 октября 1903 года, а революцию в
Панаме сыграли уже 3 ноября. Из чего следует, что "международные финансисты"
подсуетились заблаговременно.

Только не подумайте, что французский инженер сам бегал на баррикады!
Для этого Бюно слепил голема по имени Мануэль Амадор Герреро, которому и
доверил великую честь возглавить освободительное движение.
Амадор был колумбийским терапевтом и большую часть жизни скромно
коротал на службе Панамской железной дороги: лечил стрелочников и машинистов
от лихорадки и малярии. Местные товарищи глубоко уважали Амадора не столько
за медицинские познания, сколько за принадлежность к старинной испанской
фамилии, сильно выделявшей его визуально на фоне повсеместных негров, самбо,
индейцев и метисов.
Доктору Амадору всегда было присуще стремление к светлому будущему:
если уж не для всего народа, то хотя бы для собственной семьи. Поэтому,
вопреки скромному жалованию, он поднакопил деньжат и отправил старшего сына
Рауля обучаться медицине в Соединенные Штаты Америки. И не куда попало, а в
Колумбийский университет.
Рауль был очень шустрым пареньком, чтобы не сказать больше. Окончив
университет, он слегка послужил помощником хирурга в армии США, однако скоро
комиссовался и осел в Нью-Йорке, где зажил полноценной жизнью, по крайней
мере, в представлении идальго благородных кровей: сначала женился на одной
очень богатой женщине, которая родила ему двоих сыновей, затем - на другой,
еще более богатой (ребенок, правда, был только один). В лучших традициях
католической веры Рауль Герреро решил ни с кем не разводиться, поэтому жил
одновременно на оба дома. Одна его семья располагалась по адресу 216 West
112th Street в Нью-Йорке, другая - на 306 West 87th Street в том же городе.
И вот однажды судьба наисчастливейшим образом свела Рауля с другим
коренным ньюйоркцем - Филиппом Бюно-Варийа. Все-таки удивительно, как в мире
родственные души притягиваются друг к другу!
Бюно очень обрадовался, когда узнал, что его новый приятель родом из
Панамы. И окончательно возликовал, когда Рауль поведал ему о своем
добропорядочном батюшке-докторе, сражающемся с малярией в тех же болотах,
где пятнадцать лет назад сам французский инженер руководил строительством
канала. Бюно-Варийа даже зажмурился от счастья: вот она, идеальная
кандидатура на должность вождя революции: местный (значит, не нужен
адаптационный период для знакомства с аборигенами), белый (значит,
вменяемый, и с ним можно будет договориться), доктор (значит, принадлежит к
"мозгу нации" и правильно совмещает любовь к народу с личными меркантильными
интересами).