"Геннадий Головин. День рождения покойника (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- Документиками запасся?
- Так сгорело же, наверное, все... - лениво объяснил Василий. - Все на
"Партизане" осталось.
- Вот! - возликовал неведомо отчего начальник, и перст в Пепеляева
упер. - Вот именно! Документов у тебя нет. Никто тебя не знает. Но ты
являешься и заявляешь: "Здрасьте!", а я должен тебе верить? Кто знает, а
может, ты чем-нибудь воспользоваться хочешь?
- Чем это? - тупо спросил Вася. - Воспользоваться?
- Не знаю чем, а хочешь! Обязательно хочешь! Иначе не заявился бы! -
вдохновившись, продолжал глаголить начальник.
- Так на работу же куда-то надо... - сказал Пепеляев. - "Партизан"-то,
говорят, сгорел.
- "Говорят"! - сардонически засмеялся тот. - Вся область, вся, без
преувеличения, страна говорит о подвиге "Красного партизана", а он говорит
"говорят"! Стыдно! - и опять начальственный перст уперся в Пепеляева. -
Преступно! Примазываться к подвигу...
- Чего-то я не пойму, - понесло вдруг и Васю. - Ну сгорели и сгорели, а
откуда "подвиг"? И чем я виноват?
- Сгорели, спасая! И тем более преступно, гражданин не знаю - как
звать, примазываясь, пытаться умалить светлую память... - и Метастазис начал
перечислять со слезой во взоре: - ...Епифана Елизаровича Акиньшина, Валерия
Ивановича Жукова... Василия Степановича Пепеляева...
- Так Пепеляев Василий Степанович - это я и есть! Разуй глаза, Спиридон
Савельич!
Метастазис на глазах угас. Пошевелил бумажки на столе, поднял
утомленные очи.
- Да... - будто бы с усилием вспомнил, - ...по поводу работы... Есть,
дорогой товарищ, единые правила, нарушать которые никому не дозволено: без
документов мы вас никуда принять не можем. Все!
Пепеляев вышел из кабинета, словно промокашки объевшись.
- Ну что, покойничек? - посочувствовала ему Люська, - Говорила же, не
ходи.
Василий ошалело помотал головой.
- Я - хто? - деревянным голосом спросил он. - Ты хоть удостоверь,
Люськ! Ниче не соображаю! Та весело расхохоталась.
- Маленько на Ваську похож. Был у нас тут такой.
- "Был"... - нервно хохотнул Пепеляев. - С печек вы тут попадали, что
ли? Если я "маленько" только похож на того Ваську, то откуда, скажи, мне
знать, что у тебя на правой титьке, вот это место, вроде как бородавка
черная?
- А вот и нет! Никакой бородавки! - еще пуще развеселилась Люська. -
Приходи вечерком, сам увидишь. Тетка Платонида, Сереньки Андреичева мать,
бормотаньем в один вечер свела! Где живу-то, не забыл еще на том своем
свете?
Пепеляева передернуло.
- "Маленько" помню... Приду как ни то, бесов из тебя изгонять буду.
...Вышел на крыльцо. Оступившись, чуть не посыпался со ступенек. Ну тут
уж, конечно, разверзлись хляби словесные!
Всем тут досталось, даже мировому империализму. Но в особенности
пострадали метастазисы. Вне всякого сомнения, вся многочисленная родня