"Василий Михайлович Головнин. Путешествие шлюпа 'Диана' из Кронштадта в Камчатку " - читать интересную книгу автора

Александр I не берег это наследство. Фрунт, бессмысленные армейские порядки,
порядки казарм и плацов, насаждались на кораблях людьми, подобными
Аракчееву. Царь "предпочитал терпеть урон от беспрекословного подчинения,
нежели выгоды от решительности".
Вопреки императору и придворным ничтожествам, слава флота была
поддержана трудами и подвигами самих моряков. Верные традициям адмирала
Ушакова, они совершили в первую четверть прошлого столетия немало
замечательных дел.
Во время Отечественной войны 1812 года моряки до конца исполнили свой
долг перед Родиной.
Усиленно действовал тогда балтийский гребной флот. При отступлении
французов один из гребных отрядов преследовал их по реке Аа до Митавы и
овладел этим городом. Летом 1813 года несколько десятков судов не раз
подходили к Данцигу (он был еще в руках французов) и, невзирая на сильный
огонь крепостной артиллерии, бомбардировали его. Тем временем русский
корабельный флот успешно крейсировал у голландских берегов.
Мужественные русские моряки сражались и на суше. Морской гвардейский
экипаж, плечом к плечу с солдатами, прошел победный путь от Москвы до
Парижа, покрыв морские знамена новой славой.
Даже англичане, столь скупые на похвалы флотам чужих стран, вынуждены
были признать высокие боевые качества русских моряков. Один английский
корабельный хирург писал в своей книге "Путешествие в Санкт-Петербург в 1814
году с заметками об императорском русском флоте": "Вообще говоря, русские
моряки обладают всеми данными для того, чтобы занять первое место среди
моряков мира, - мужеством, стойкостью, терпением, выносливостью, энергией".
Русские офицеры и матросы показали себя не только безупречными воинами,
но и неутомимыми путешественниками. Лисянский и Крузенштерн первыми из
русских обогнули земной шар. Головнин повторил их подвиг.
Началась эпоха наших кругосветных плаваний. Русский флаг той поры
узнали на самых отдаленных берегах.
Новый генерал-интендант Василий Михайлович Головнин сознавал свою
ответственность за судьбу русского флота.
Он принялся за дело с жаром. И сразу же началось единоборство с
адмиралтейскими старцами, консерваторами и рутинерами, с
чиновниками-казнокрадами, с прожорливыми китами-подрядчиками.
В кабинете на Галерной улице Головнин писал вечерами гневную "Записку о
состоянии Российского флота в 1824 году". Каждая строка этой "Записки"
изобличала и клеймила тупость высшего начальства, бюрократические порядки
императорской России. И вместе с тем каждая из них пропитана была горечью
истинного патриота, на глазах которого гибло дело, столь важное для
отечества.
"Если бы хитрое и вероломное начальство, - писал Головнин, - пользуясь
невниманием к благу отечества и слабостью правительства, хотело, по
внушениям и домогательству внешних врагов России, для собственной своей
корысти, довести разными путями и средствами флот наш до возможного
ничтожества, то и тогда не могло бы оно поставить его в положение более
презрительное и более бессильное, в каком он ныне находится" ("Записка о
состоянии Российского флота в 1824 году". СПб., 1861, стр. 1).
Головнин подробно разбирает причины этого бессильного положения флота.
Он язвительно говорит о глупости сановников, о "корысти и алчности" царских