"Виктор Голявкин. Любовь и зеркало (Рассказы)" - читать интересную книгу автора

- Еще вздумал ломаться, писать не хотел, сукин сын!


КАК ЕГО ФАМИЛИЯ

Я учился в Академии художеств с этим вместе, как его... ну, все его
знают... фамилию забыл... Он всегда вот так, сбоку со своим мольбертом
стоял, поодаль, волосы у него курчавые были, это сейчас он лысым стал, как
его... фу-ты, ну этот, ну как его... Раньше всех, бывало, нарисует,
подмалевок сделает, а мы еще только начинаем. Все курсы - похвалы совета,
поощрения, поклонения. Так вот я с ним вместе учился, да его теперь каждая
собака знает. В культурном мире этот, как его... эх, как его...
запамятовал... забыл его фамилию... Вместе, помню, поступали, я первым
поступал, а он вторым. За мной шел. Фу-ты, черт, как его фамилия, совершенно
забыл! Да все его знают, синий цвет в его живописи преобладает наряду с
зеленым. Рисовал он здорово, а живопись у него шла слабей. Но все равно
пятерки ему ставили за то, что живопись на рисунке держится. Каркас, мол,
есть основа и скелет. Он, как диплом защитил, сразу в гору пошел. Остановить
его никто не мог. Еле ходит сейчас, толстый стал, лысый, кошмар! Я имею в
виду, шишка на ровном месте, да и черт с ним! Как его фамилия-то... вот
память, а? Выставка его была: сплошное синее в глаза бьет в сочетании с
зеленым. Синька, я имею в виду, в сочетании с черт знает чем! Вместе
поступала, только потом меня выгнали. Вместе кефир, помню, пили, а как
фамилия - забыл. Да его все знают, а я забыл. Вместе пирожков, помню,
накупим и сидим едим. Сахарный песок в воде разболтаем и запиваем. А сейчас
он ишь ты! Как его фамилия, вот вспомнить не могу!.. Потом вспомню. Вот так
и бывает: со знаменитым человеком, можно сказать, рядом стоял, мольберты
соприкасались, в одну столовую ходили, мало того, в одной комнате жили, он
однажды луковицу у меня из тумбочки стянул, а я у него - сыр. Тоже мне -
великий! А сейчас ходит как барон, тьфу, никак не могу его фамилию
вспомнить. Рисовал он хорошо, неплохо рисовал, это верно, это, положа руку
на сердце, можно во всеуслышание заявить, не кривя душой, а живопись вот -
синяя! Меня когда выгнали, я в Союз художников не стал поступать, очень
надо, чтобы меня кто-то там принимал? Экспериментальных работ у меня на
чердаке навалом. Буду экспериментальной живописью заниматься, а признание
придет. А этот... как его... не могу его фамилию вспомнить... Я его синие
работы видел - дрянь, только на рисунке и держится. Мне жена говорит:
занимайся чистым искусством, чистым творчеством, прославишься, вставим на
кухне стекло, а то дует невозможно. А этот, как его... фамилию забыл... чего
из себя строит, непонятно! Я днем сам себе предоставлен, а вечерами рабочим
сцены работаю, поближе к опере, к артистам, к вокалу, к хореографии.
Экспериментальных работ у меня на чердаке навалом. Буду экспериментальной
живописью заниматься, а слава меня сама найдет. А этот, как его... как он
там... этот-то... тоже мне! А сценическая моя работа отличная. Сидишь себе,
встал, декорацию взял, отнес или пронес - вот и вся работа. Носи себе
взад-вперед, а то вовсе не носи, сиди да смотри, как другие носят. Или
где-нибудь прикорнешь за лесочком намалеванным и храпишь, как на природе.
Встанешь весь в пыли и целый час чихаешь. Словно тройка лихая тебя пылью
обдала. Так и пронеслась с колокольчиками во весь дух. Жи-вешь, короче,
среди лесов, дорог, дворцов, садов, чистого ясного неба и колосящегося