"Виктор Голявкин. Любовь и зеркало (Рассказы)" - читать интересную книгу автора

- На сколько помножить? - заволновалась хозяйка.
- На сколько хотите, на столько и помножайте.
- Ну, это уж вы хватили...
- Чего хватил, ничего не хватил, наливайте второе ведро, я вам объясню,
как это делается.
Налили второе ведро.
- Ничего ты им не объясняй, - сказал кот, - они тупицы. Пей, и все.
- Сколько ведер в день ты выпиваешь? - спросил я кота.
- Как когда, - сказал он уклончиво.
Какаду Кокоша сидел, насупившись, в углу.
Три других попугая отправились шастать по комнатам. Оказалось, они не
терпят запаха пива. Когда кот пьет, все это время они бродят по лабиринту,
чертыхаясь. Вот и сейчас.
- Черт-те что... это черт-те что... просто черт-те что...
- Так на сколько все-таки помножить? - допытывалась хозяйка.
- Чего помножить? - я уже забыл.
- Но вы-то сами чего хотели помножить, помните?
- Я хотел? Когда?
- Ну вот только что, недавно, вы собирались помножить, доказывая нам,
что это возможно. Помните чего? - спрашивала она каким-то таинственным
голосом.
- А вам зачем? - Я никак не мог вспомнить, что я собирался помножить.
- Держи рыбу, - хрипел кот, - чисть сам. - Он стал вдруг потрясающе
хрипеть.
- Может, тебе хватит, дорогуша? - спрашивали его хозяева. - Когда он
начинает хрипеть - это первый признак, что ему хватит, - объясняли хозяева.
- Не ваше дело, - отбивался кот. - Вы-то откуда знаете, сколько мне
надо, если сами никогда не пили?
- А мне, пожалуй, хватит, - сказал я.
- Да брось ты, - уговаривал Митрофан, - знаешь, как одному скучно? Ты
ко мне заходи, когда их нету, и открой мне только холодильник, а там я
разберусь.
- Не смей этого делать в наше отсутствие! - заволновались хозяева. - Мы
за это пиво уйму денег платим.
- Смотрите мне! - пригрозил он хозяевам.
- Ну, я пошел, - сказал я. - Все. Хватит. Я пошел.
- Да сиди ты, сиди, - удерживал меня Митрофан когтями за рукав.
- Нет, хватит, - повторял я. - Все. Ну, кружечку еше... И баста. И
конец. Все, все...
- Сиди ты! - хрипел Митрофан.
Я сидел.
И обстановка вокруг теперь мне уже не казалась странной и
необыкновенной. Только изредка насупленный Кокоша меня настораживал, и я
давал ему понять, что, в случае чего, могу его и кружкой садануть. Он
дергался. Косил глаза. Пробормотал:
- Ну, погоди...
- Уберите этого пингвина отсюда, - сказал я, - клянусь, совершенно за
себя не ручаюсь.
- Давай бить посуду о его голову, - предложил Митрофан.
Кокоша раздраженно, переваливаясь с боку на бок, отправился к своим