"Агустин Гомес-Аркос. Ана Пауча " - читать интересную книгу автора

Однажды ранним утром - Ана Пауча не знает, какого именно числа, она уже
давно потеряла счет дням, - колокола церкви Богоматери Семи Побед, тут же
поддержанные колоколами всех остальных церквей города, вдруг принимаются
трезвонить, словно стадо обезумевших коз с бубенцами. Город просыпается в
праздничном убранстве: увитые разноцветными электрическими гирляндами
деревья, разукрашенные шелковыми лентами цветов национального флага -
красное-желтое-красное - животные, беленькие, как хлопья снега, мальчики,
розовые, как майский рассвет, девочки, собаки, машущие хвостами, словно
заведенные, мечтательные кошки.
Напыжившись, выпятив грудь, словно голубки, сидящие на карнизе замка,
разодетые в чесучу пастельных тонов, опьяненных важностью церемонии, богатые
дамы города выходят из машин, где за рулем сидят шоферы в расшитых золотым
галуном ливреях, и заполняют паперть церкви Богоматери Семи Побед, своей
покровительницы. Они шествуют торжественным шагом, с холодным, бездушным
взглядом томных глаз, в серебристых, в голубоватых, в лакированных шляпках -
ну прямо-таки венки, которые ровно в полночь, в сочельник, раздает
рождественский дед.
Дамы тихо, неторопливо переговариваются, потчуя друг друга словами
счастливых праздников, именно это все они и хотят услышать. Они достаточно
хорошо воспитаны, чтобы каждая не забыла произнести эти слова, достаточно
рассеяны, чтобы их улыбки казались замороженными. Вялые взаимные поцелуи, не
касаясь нарумяненных щек, оставляют после себя ощущение пустоты, которую
социальные связи, так откровенно афишируемые, заполнить не могут, - пустоты
безразличия. Что-то печальное исходит от сияния их драгоценностей. День
светских развлечений.
Каноник в широкой сутане с радостным видом встречает их под расшитым
золотом пунцовым балдахином, этим своего рода деревом для богатых, который
затенят портал. Каноник - своей человек в епископском дворце, и его
высокопреосвященство епископ, который сегодня лично отслужит предстоящую
торжественную мессу, спешно выслал его как свое доверенное лицо. Кажется,
этот каноник весь состоит из перламутра из искусственной кожи и кожи
натуральной. Вокруг его мистического чела угадывается застывший в
неподвижности хор ангелов, тоже вырезанных из священного перламутра, но, к
сожалению, незримых. А жаль. Целая стая мальчиков из хора, которые суетятся,
расставляя на надлежащие места (согласно величине банковского счета их
владельцев) скамеечки для молитвы, заполняя ими малейшее свободное
пространство готической церкви, для этой цели не подойдет. Слишком шумные.
Что за чудо, вшивых нищих не прогнала, даже не оттеснила назад
вооруженная полиция, метко прозванная Гристапо. Наоборот, они там же, где
всегда, на своих привычных местах. Чем более они убоги, тем ближе к
сегодняшнему торжеству, в первом ряду. Они оскверняют воздух своим
зловонием, своими лохмотьями кидают вызов блестящей роскоши. День славы.
Держа в руках в меру надушенные кружевные платочки, которые помогают им
бороться с витающим вокруг их ноздрей миазмами, супруги знатных господ
города окидывают эти кучи отрепьев оценивающих взглядом. Взглядом знатоков,
дающим понять, что они делают нелегкий выбор. Их сухие и надменные глаза в
нерешительности останавливаются на лицах бедняков с таким же сдержанным и
неоспоримо изящным сомнением, с каким они выбирают в своем ларце
драгоценности. Это мне подойдет? Не подойдет? Мучительное гадание на
ромашке.