"Николай Иванович Гомолко. Шестой океан " - читать интересную книгу автора

места на роскошном диване.
Назаров, натянул на ноги большие, на толстой подошве сапоги, оглядел
себя в зеркале и подошел к гостям.
- Который час? - спросил он равнодушно, как бы между прочим, лишь бы
начать разговор.
Крутский вздрогнул и прикусил толстую губу. Кто- кто, а он-то знает,
что такой вопрос ничего доброго не сулит.
- Двадцать часов, господин Назаров,- ответил Свистунов.
- Двадцать часов пять минут, уважаемые помощники, - уточнил Назаров и
с ног до головы оглядел Свистунова.-Вы, господа, не умеете дорожить
временем.
- Мы, мистер Назаров...- начал Крутский.
- Не рассуждения ваши - мне служба нужна! - прикрикнул хозяин номера.-
Запомните, время - наш великий слуга и судья.
На какую-то минуту в комнате повисла сторожкая тишина. Потом Назаров
кашлянул, скрипучими сапогами отмерил несколько шагов в глубину гостиной.
- Так вот, господа, нам поручили заварить кашу и не жалеть, как
говорится, для нее масла.- Еле заметная улыбка промелькнула по его лицу.
Голос неровный, хрипловатый.
- А если придется довольствоваться похлебкой? - будто невзначай
обронил Свистунов.
- Дурак, на дне гуща! А это уже - каша! - усмехнулся Назаров.
Крутский тоже засмеялся, но смех его был неестественным. Да что
поделаешь - этого требовали обстоятельства. Надо во что бы то ни стало
понравиться хозяину, показать себя с лучшей стороны. А он, Крутский, умел
угождать. Жизнь научила. Совершив однажды преступление, он спасал свою
шкуру на чужой земле, где его, понятно, приняли как героя, с объятиями и
приветственными речами. Некоторое время он работал на шахтах Рура. Потом
ему предложили более легкую работу. Не согласиться он не мог, хотя хорошо
понимал, что делает рискованный шаг. Обещано было многое - обеспеченная
жизнь, деньги, домик на Балтийском побережье.
Вот с этого все и началось. Крутский верил в удачу, понимал, что надо
служить верой и правдой. Покинув родину, он не грустил по ней. Такой уж это
был человек - беззаботный, самовлюбленный, видевший родину там, где роскошь
и деньги.
Со Свистуновым Крутский встретился недавно. Откровенно говоря, он не
любил Свистунова. Молчаливый, замкнутый, тот нагонял какую-то скуку и
страх. То ли такой был у него характер, то ли Свистунов так переживал
разлуку с родиной - трудно было угадать. Одно было хорошо видно: он очень
не любил, когда помыкали его человеческим достоинством, заставляли делать
то, чего он не хотел. Широкоскулое, бледное лицо его редко озарялось
улыбкой. Когда Свистунову давали деньги, он их не считал, а, скомкав,
запихивал в карман. Несколько раз Крутский и Свистунов выезжали за город -
в поле, в лес. В Свистунове сразу угадывался хлебороб. Возьмет на ладонь
маленький комочек земли, разотрет его, понюхает и что-то шепчет
невразумительное. Заходили в лес они - Свистунов искал березки. Ни одного
дерева не любил он так, как березку. Встретит ее, сорвет несколько
листочков, сядет у ствола и сидит, сидит. Лицо его в такие минуты светлеет,
разглаживаются морщинки на лбу, и он становится совсем каким-то другим.
Однажды Крутский спросил Свистунова: