"Сергей Гомонов. Сокрытые-в-тенях " - читать интересную книгу автора

ночлежки притопывали ногами в свежем снегу и кляли на чем свет стоит
градское начальство, сюда их заславшее.
Тщательно спрятав лицо свое, пожилой сыскарь снял с комода лампу и
напоследок оглянулся в дверях на временное пристанище в целях убедиться, что
не забыл чего спросонья. Вот же власти Целенские - везде разыщут, да как
животину из зимней спячки подымут! Никакого почтения к сединам Ольсара и к
его прежним заслугам перед государством! Эх ты, жизнь кривая.
В комнатах первого этажа слышалась возня. Плач, беготня, ворчание и
вздохи - те поближе; сдавленные крики и стоны - за дверями. Ольсар вспомнил,
в чем дело: нынче с утра занесло в гостиницу семейку мелкопоместных дворян.
Всей толпой понаехали, с челядью и сворой охотничьих псов. А среди них
особенно выделялась конопатая, широкая, как двуспальная кровать, девица,
жена молодого дворянчика, рыхлая, на сносях. Ох и отвратная баба, так уж
Ольсару она не понравилась, больше них всех, из низов пробившихся и уже
голос на гостиничную обслугу повышать смевших. А теперь, видать, опростаться
вздумала, на беду хозяевам ночлежки. Ведь испокон веков верная примета
работает: не будет счастья тому заведению, где приведен в исполнение самый
суровый приговор в мире...
Проскочив мимо толпы, в коей все лениво, для порядка, бранили одного из
виновников происходящего, Ольсар не глядел в белые маски: несмываемую мету
накладывает вина, и пусть хоть тремя масками закроются, а отвечать придется
всю жизнь, каждому. Серебряный океан огульно, зря не наказывает - знать, эти
заслужили...
В сенях пахнуло чесноком и прелой соломой, а потом заструилось в
раскрытую дверь ледяным щекочущим полотном дыхание зимы и ночи. А вдалеке,
за оврагами, упивались подлунной песнью голодные волки.
- Поторопитесь, Ольсар! - гневно рявкнул один из гонцов, прыгая на
козлы. - Сколько ждать вас можно?
Подогнув край плаща, тяжело завалился сыскарь в карету.
- Кто здесь? - вскрикнул он от неожиданности, когда кто-то ткнул ему
спросонья локтем под ребро.
- Во имя всех богов! - жалобно воскликнули из темноты, но тут лошади
дернулись, и оба пассажира с размаху повалились на заднюю стенку. - Ишь,
возница лютует!
Садясь поудобнее, Ольсар потер ушибленную шею:
- А вы, доктор, тоже в Целению? - он пригляделся и смутно различил
обрюзглый профиль старого знакомого - лекаря Лорса Сорла - который,
пользуясь невидимостью в темноте, пренебрег маской. - Ох!
- Что это с вами? - с недовольством буркнул Сорл, кутаясь в шубу и
натягивая на лицо белую ткань. - Стенки жестки? А я уж, почитай, день и
половину ночи так еду...
- Да нет! Я грешным делом подумал... - сыскарь постарался отогнать
подальше воспоминания о родах жены дворянчика.
- О чем это вы подумали? Сначала разбудит, потом, знаете ли, думает!
- Да пустое! Подумал - вас, доктор, тоже везут, так уж не решила ли
наша месинара душу чью-то сюда привести... Да будут дни ее легки!
Лорс Сорл даже сна лишился.
- О чем вы таком говорите, Ольсар?! - срывающимся голосом проскулил
он. - Себя не жалеете, так меня пожалейте! Такое о месинаре подумать -
мыслимо ли?! Вы совсем не в уме!