"Сергей Гомонов. Сокрытые-в-тенях " - читать интересную книгу автора

смятенные мысли, усмехнулся парень и кивнул на девушку. - И не стоит
беспокоить власти такой чепухой!
Прочитал! Прочитал мысли! Ровно за мгновение до его слов Людмила успела
подумать о звонке в милицию. Сердце застучало ошеломляюще скоро, и от этого
в глазах у женщины потемнело, как если бы лампочка погасла и в прихожей.
Она не видела больше визитеров, а мужчина тем временем сжал ладонью рот
крикливой жертве, замешкался на выходе, когда девица в последней попытке
спастись начала брыкаться, заколотила тяжелыми каблуками сапог по двери и
его ногам, и выскочил вон.
Щелкнул замок. Оглушительная тишина отняла у Людмилы сознание...
- ...Мама! Ты че? Ну ма-а-ам!..
Борька выл и всхлипывал. Несмотря на свой возраст, он время от времени
вел себя как ребенок-паникер. Сосредоточением силы воли Ненарокова разлепила
веки. Первым делом она вспомнила, как своим яростным воплем без малого
тринадцать лет назад сын заставил ее очнуться в родильной палате после
короткого обморока.
"Не ори, голове больно!" - хотела простонать она, однако у нее не
получилось даже открыть рта.
Сын с заплаканной красной физиономией стоял над нею на коленях. Людмила
скосила глаза, чтобы понять, где это она лежит. Вокруг, на вытертых
коричневых плитах лестничной площадки, валялись раскатившиеся продукты -
яблоки, апельсины, валик "Докторской", пластиковые стаканчики со сметаной и
йогуртом... Тихо вертелось колесо велосипеда, брошенного Борькой на
ступеньках. Под потолком ослепительно сияла новенькая лампочка, еще вчера
вкрученная дворником из жилуправления...
Тут же распахнулась дверь их квартиры, на крики Бори выскочили
Константин и Людмилина мать.
- Константин! - повелительно произнесла Евгения Семеновна. - Вызывайте
"скорую"!
Зять послушно ретировался в прихожую. Евгения Семеновна с кряхтением
помогла дочери подняться и приказала внуку собрать покупки обратно в сумку.
- Людмила, так нельзя! Ты много на себя берешь! Ты должна беречь себя!
Борис, а колбасу выбросишь, пакет порван!
- Ба! Что с мамой? - пробасил подросток, со всхлипом утирая сопли.
Не слушая более ни его, ни объяснений матери, Людмила пыталась понять,
что же ее беспокоит где-то глубоко в трепещущем сердце. Как принято говорить
в старых книгах, там у нее сидела заноза, никоим образом не связанная с
Людмилиной работой, школьным собранием или пробежкой по магазинам. С чем же
тогда?
- Не надо "скорую"! - удалось произнести Ненароковой, когда она увидела
мужа с телефонной трубкой в руке и свое отражение в зеркале на тумбочке
возле вешалки.
Отражение было страшноватым: с белыми губами и сероватым лицом. А
глаза... глаза бесцветные, точно у заснувшей рыбы! Немудрено, что мальчик
так испугался...
Что-то точило память, как интересный, но отчего-то напрочь позабытый
сон. Людмиле казалось, что она должна была что-то сделать и не сделала, а
теперь даже и не помнит своих обязательств. Это очень неуютно. Пару раз, в
праздники, Костя, было дело, напивался с друзьями, чудачил, а потом никак не
признавал своих безобразий. "Не помню я!" - твердил он, сжимаясь под суровым