"Олесь Гончар. Твоя заря" - читать интересную книгу автора

изобразит себя в ситуации забавной, почти комической. Расскажет с улыбкой,
к примеру, как после какого-то там вылета, весь пощипанный, едва дотянул
до аэродрома на обрубке одного крыла, или, как у них говорят, "одной
плоскости", умолчит только, что товарищи потом сбегались со всего
аэродромного поля смотреть, торопея от удивления: на полкрыле парень
долетел, на собственном энтузиазме дотянул до родной полосы...
Светает медленно, почти незаметно, все еще едем в сумерках, рубины
передних машин то и дело убегают от нас, исчезают в похожих на ночь
потемках рассвета. Сигареты, "Кемел" (с верблюдом в пустыне около
египетских пирамид) лежат рядом с Заболотным, на переднем сиденье.
Время от времени, не меняя позы, он тянется рукой к пачке, к тому
верблюду и, даже не взглянув в его сторону, - привычным, безошибочным
движением достает сигарету.
Примял, сунул в зубы, прикурил, коротко сверкнув электрозажигалкой, и
опять загнал зажигалку на место, в гнездо на панели. Все это Заболотный
делает, кажется, машинально, как будто нехотя и небрежно, а между тем с
исключительной точностью,-каждое движение, чувствуется, повторялось
множество раз, и со временем оно уже практически доведено до автоматизма.
Рядом с зажигалкой на панели пестреет наклеенный рисунок, сделанный
детской, рукой: акварельное солнце во взлохмаченных лучах, какието
цветочки, букашки - обычная детская иероглифистика... Это работа Лиды,
юной нашей попутчицы, которая, забившись, как птенчик, в противоположный
от меня угол машины на заднем сиденье, еще, кажется, там додремывает,
долавливает свои не выловленные за ночь сны. Наивная.
детская живопись не отвлекает Заболотного, точно и не существует для
него,- пристальный водительский взгляд моего друга неотрывно прикован к
автостраде. Из полумрака Заболотный открывается мне лишь отчасти: вижу
егот чеканный профиль, висок посеребренный, краешек улыбки которая порою
появится, промелькнет вызванная неизвестно чем.
- Не волнуйтесь. Соня-сан, все будет о кей! - неожиданно говорит он,
видимо вспомнив оставленную дома жену.
Если существует телепатия. Соне, конечно, будет приятно услышать такое
заверение.
Минуту спустя Заболотный бросает через плечо взгляд в мою сторону и,
убедившись, что я не дремлю, опять подает голос:
- "Дымом дымится под тобою дорога, гремят мосты..."
Помнишь, у Гоголя? Многие любят дорогу, и я, грешный, тоже люблю. Сам
не знаю за что. Вот такой тебе ггас1из,- что в нем, казалось бы? Возможно,
дороги тем нас заманивают, что несут в себе какие-то загадки, каждый раз
обещают какие-то неожиданности?.. Дорога это же всег да тайна! Что ты
молчишь?
Слушаю.
Один вид дороги, неужто он тебя не волнует?
Когда как.
В неизведанности и неразгаданности дорог есть нечто общее с
человеческой судьбой...
Короткая пауза, и друг мой снова принимается развивать эту тему,
воздавая хвалу дорогам, потому что именно они, как он считает, дают
человеку, кроме ощущения тайны, еще, может, и полнейшее ощущение свободы!
Ведь здесь высвободился ты наконец из-под бремени забот, вырвался из