"Олесь Гончар. За миг счастья (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

грязищи перемесил! Выше туч с нею поднимался, плацдармы держал, за
пушечными боями на девчат некогда было и оглянуться. И вот теперь он
въезжает в пылающее зноем лето на своей водовозке, изжаждавшийся, одинокий!
Жнивье, свежие, точно литые, клади из снопов, кругом снопы и снопы -
все отливает золотом, все сверкает под палящими лучами жатвенного солнца.
Только одна кладь еще не завершена, не увенчана короной. Вдруг что-то -
как живое пламя, ярко-красное, быстрое,- мелькнуло и исчезло позади этого
золотого сооружения. И вот уже показались смуглые руки, завершающие свой
снопастый труд,- ставят шапкой на кладь последний сноп, и он так весело,
так задиристо кверху торчит!
Показалась из-за клади и жница; поправляя сноп, она поглядывает на
шлях, улыбается солдату. Красная, как жар, кофтенка полыхает на ней.
Волосы темные свободно спадают на плечи. Ноги загорелые блестят. Взяв в
руки кувшин, жница запрокидывает голову и пьет, но и тогда она, кажется,
не перестает одним глазком весело косить на дорогу. Опустив кувшин, она
смело улыбается солдату, словно подзуживает, подзывает к себе этой
улыбкой: "Иди, напою и тебя..."
И еще две или три жницы появляются около ее копны и давай подшучивать,
давай поддразнивать солдата. Хохочут, показывают что-то жестами,
обольщают, манят намеками...
Но тех он как будто и не замечает, впился взглядом лишь в ту одну, что
стоит между ними и не участвует в их проделках, в ту, что улыбкой позвала
его первая...
А проказницы все не унимаются, визжат, вертят подолами: что ты, мол, за
герой, если боишься полюбезничать!..
- Тпру-у!
Бросает вожжи, соскакивает, и уже трещит под сапогами жесткая стерня,
бросаются с лукавым испугом и смехом врассыпную жницы, только она остается
па месте - неподвижно стоит под своим тугим золотым снопом.
И хотя она первая послала ему улыбку на дорогу и солдат побежал сюда,
тоже настроенный па веселье, на шалость, но сейчас уже не было улыбки на
ее устах, не было игривости в ее взгляде. Было нечто иное. Что-то совсем
другое теперь светилось ил глубины ее погрустневших, карим солнцем налитых
очей... Лх, эти очи, в которых затаилась бездна страсти и нежности, и эта
кофточка алая, ветхая, что расползается на смуглом теле, и эти орошенные
жатвенным потом, полуоткрытые, полуоголенные перси...
Ничто в ней не боялось его, все как будто только и ждало этого
мгновения, этой встречи с ним, и в доверии своем становилось ему родным.
Указала на кувшин меж снопами - напейся, мол,- Дидепко поблагодарил, но
к кувшину не прикоснулся.
- Звать тебя как?- спросил,- Маричка? Юличка?
Ресницами на миг заслонилась от него.
- Лори...
- А! Лариса по-нашему!..
Золотую соломинку смущенно вертела в руках. Диденко бережно взял у нес
эту соломинку - отдала, не сопротивляясь, только вспыхнула, зарделась
густо. Чувствуя, как у него захватывает дух от нежности, взял ее руку,
маленькую, твердую, в свою большую, грубую. Она не отдернула руки, нс
вырывалась, а широко открытыми глазами, ясными и лучистыми, как бы
благодарила за то, что он обошелся с нею так ласково.