"Олесь Гончар. Бригантина" - читать интересную книгу автора

Геродотова Гилея (об этом Оксана не раз слышала из лекций ученых), цветущий
был край, а потом будто кочевые племена все вытоптали, леса уничтожили, и
копанки, чумаками копанные, песком позаносило, осталось царство кучегур -
движущихся песков, которых, казалось, человеку ничем не остановить. А вот
теперь - и это ведь явь - на тысячи гектаров уже протянулись в кучегурах
сады и виноградники, посадки сосен, тополей и белой акации. Не даром ест
хлеб эта научно-исследовательская станция, что разрослась по соседству с
совхозом, все дальше заходя в кучегуры своими производственными отделениями.
Недаром и те, кто пишет диссертации, и разные перениматели опыта едут
отовсюду поглядеть на труд здешних ученых, механизаторов и женщин-гектарниц,
таких, как Оксана. Неужели зацепилось, прижилось? Неужели растет?
Нашествие движущихся песков человек все же смог тут остановить, и,
оказывается, остановил он их... камышиной! Так, по крайней мере, отвечает
Оксана, когда какие-нибудь уж слишком дотошные приезжие появляются у нее на
делянке, где по разровненному бульдозерами песку вчерашних кучегур стоят ряд
за рядом защитные снопы против ветра - камышовые заграждения! Вот под такой
защитой и находится еще один отвоеванный гектар, где в это время на
порядочной глубине как раз просыпаются к жизни виноградные чубуки, Оксанины
питомцы. По норме должна вырастить пятьдесят тысяч виноградных саженцев, да
еще саженцев особенных, закаленных, обезвреженных, потому что здесь
карантин, отсюда саженец должен выйти чистым, и таким он выйдет, ведь
никакой вредитель, никакая нечисть не выдерживает летом этих раскаленных
песков, их адских температур.
Приживления у Оксаны рекордные, в самый трудный, самый опасный год не
дает она погибнуть чубучатам. Как мало кто, овладела она искусством
оберегать и выращивать этих малышей, а вот со своим любимым и единственным
сыном справиться так и не смогла, вынуждена была передать его воспитание в
чьи-то руки. Узнает ли он ласку от них? Или за малейшее непослушание будут
обижать, ущемлять его на каждом шагу? Ведь какой бы стоящий ни был учитель,
а разве ж ему это дитя родное?
Как раз работала, расставляла камышовую ограду для защиты нынешних
саженцев, за делом не сразу и заметила, как от автобуса направились к ней
напрямки двое: рыжечубый коренастый моряк и девушка с решительным выражением
лица, черненькая, в сером свитере, туго облегавшем ее ладную фигурку.
Босиком шла, а модельные свои несла в руках, иначе потеряла бы в сыпучем
песке. Как же удивилась Оксана, когда узнала что перед нею учителя, те
самые, что будут воспитателями ее сына, и прибыли они, чтобы познакомиться с
матерью, узнать о том сорвиголове, так сказать, из первоисточника. Были это
Борис Саввич и его коллега Марыся Павловна, по фамилии Ковальская. Прямо
растрогали они мать-одиночку своим визитом! Мало того, что о сыне заботятся,
еще и мать решили навестить.
- Так это вы, учителята, - рассматривала она их взволнованно. - А я
подумала, не практиканты ли какие явились...
Зорким глазом приметила кольцо на правой руке у Бориса Саввича и сразу
же сделала вывод: семейный, не холостяк, у которого только романы в
голове, - значит, будет лучше присматривать за доверенными ему
воспитанниками. К Марысе Павловне у работницы шевельнулось чувство немного
даже ревнивое: этакая девчушка должна сыну родную мать заменить?! Такой
молодой и, наверное, неопытной передан ее Порфир на вышкол? Сумеет ли она
его перевоспитать и что она ему привьет? Если ремня не слушался, то