"Юрий Гончаров. Теперь-безымянные " - читать интересную книгу автора

страны положение.
Никогда еще Мартынюк не исполнял подобной задачи, никогда еще на него
не возлагали столь ответственный и значительный долг. В гражданскую, хотя им
было проявлено немало доблести, получено немало рубцов и шрамов от
белогвардейских пуль и сабель, подняться высоко Мартынюку не довелось.
Долгие годы потом он находился в массе среднего комсостава, совершенно в ней
затерянный, не рассчитывая на какое-либо серьезное повышение, не ожидая
его - из сознания, что место, на котором его держат, вполне по его заслугам
и способностям и претендовать на большее у него нет оснований. И только
после тридцать седьмого года, когда армия осталась без многих своих высших
командиров и надо было заполнять пустые места, Мартынюк, несколько даже
смущенный своим везением, внезапным поворотом судьбы, ходко двинулся вверх
по лестнице должностей и званий. Он не сразу освоился со своим новым
положением, не сразу принял его как должное. Но когда ввели генеральские
звезды и Мартынюку присвоили генерал-лейтенанта - с публикацией Указа
Верховного Совета во всех газетах, с оглашением этого Указа перед личным
составом всех воинских подразделений и частей, когда на Мартынюка посыпались
со всех сторон поздравления - от правительства, Наркомата обороны, старых
боевых товарищей, сослуживцев и подчиненных, - это взволновало Мартынюка до
скупых солдатских слез и окончательно освободило его ото всяких на свой счет
сомнений. С солдатской же прямизною мысли он утвердился в вере, что повышают
его не зря, это не просто дар судьбы. Значит, так действительно надо -
начальству виднее, кто что стоит, кому где надлежит быть...
Польщенный доверием, оказанным ему в Москве, счастливый от высокой
оценки своих способностей, исполненный самоотверженной готовности не
пощадить ни сил, ни жизни своей, но сделать то дело, какое от него ждут
пославшие его лица, Мартынюк вылетел к расстроенной, отступающей армии,
потерявшей в отступлении три четверти людского состава, почти все свои
накопленные за зимние месяцы боематериалы, запасы продовольствия,
снаряжение, технические средства.
Обстановка на фронте выглядела значительно сквернее, чем знали это в
Ставке и чем представлялось это Мартынюку из Москвы. С той минуты, как
доставивший его самолет приземлился на полевом аэродроме, Мартынюк ни в одну
из ночей не сомкнул по-настоящему глаз. Занимаясь сразу и фронтом, и тылом,
военными операциями и снабжением войск, лично вникая во все, от чего
зависело состояние армии, Мартынюк сверхпредельным волевым напряжением,
крутыми мерами сумел несколько укрепить армию, поднять ее упавший дух, ее
боевую способность, замедлить отход. Он старался как только мог, в самом
деле не щадя себя, постоянно рискуя жизнью: носился по всему фронту армии на
избитом пулями и осколками бронированном вездеходе, на трудных участках лез
в самое пекло, как будто бы личная доблесть командующего могла что-либо
значить в этой войне, даже получил легкое ранение - осколком в шею.
Но, несмотря на все меры, на все усилия Мартынюка, положение не только
не выправлялось - день ото дня становилось хуже. Истощенная, на ходу
подлатываемая армия продолжала отступать, отдавая рубеж за рубежом.
В Ставке пристально следили за событиями на участке армии, каждую ночь
Мартынюку через штаб фронта звонили по прямому проводу из Москвы. Он
чувствовал - им и его действиями недовольны, в слабости его руководства
находят одну из главных причин того, почему армия не устояла перед городом,
не удержалась в самом городе, до сих пор не нанесла противнику серьезного