"Владимир Гоник. Преисподняя." - читать интересную книгу автора

На рожон я не лез, но всегда был готов к отпору. Меня обычно не
задирали, я ходил, провожаемый внимательными взглядами. Только один раз
выскочивший неведомо из какой щели бледный безумец с горящими глазами
неожиданно метнулся ко мне и молча, без единого звука, вскинул руку над
моей головой. Я перехватил удар, и человек также молча в мгновение ока
бесшумно исчез в темноте.
Мне приходилось видеть внизу автомобили, их загоняли по закрытым
пандусам через подвалы и гаражи. Сосредоточенные и немногословные механики
красили их, кроили-перекраивали, что-то резали автогеном, варили и стучали
беспрерывно, видимо, перебивали на рамах заводские номера. Стоило мне
появиться, они молча и напряженно разглядывали меня, но я не занимался
розыском угнанных автомобилей, а шел своей дорогой - мимо и стороной.
Изредка, от случая к случаю попадались сложенные штабелями коробки с
товарами, возможно, пущенная налево гуманитарная помощь, складированная
для коммерческих ларьков.
Я часто встречал под землей бездомных. Кое-где можно сносно
существовать - тепло, сухо, водопровод, электричество... Я встречал
бродяг, скитальцев, беженцев, встречал жалобщиков, приехавших в Москву за
правдой и не имеющих ночлега.
Чаще всего под землей можно встретить больных, спившихся людей,
грязных, годами не мывшихся, едва ли не потерявших человеческий облик.
Некоторые из них перестали подниматься на поверхность и валяются дни и
ночи - многие вообще потеряли представление о времени суток - валяются на
истлевших тюфяках, в гниющем тряпье, среди испражнений, в тесных зловонных
углах, в смрадных заброшенных тупиках, гниют заживо и умирают. Трупы
людей, человеческие останки - неизбежная, к сожалению, принадлежность
подземелий. Как и разложившиеся трупы животных.
Иногда внизу можно встретить стайки сбежавших из дома или из приютов
детей и подростков, которые целыми днями рыщут повсюду в поисках добычи и
пропитания и спускаются лишь ночевать. У них свой мир, свой язык, свой
фольклор, свои привычки, воспоминания и мечты. И хотя их представления о
жизни искажены и окрашены в черный цвет, большинство из них надеется
выбраться отсюда наверх, туда, где чисто и светло.
Я говорил с ними изредка. Забытые всеми, брошенные на произвол
судьбы, они, как ни странно, мечтают о доме, уюте, заботе и любви.
Любопытная деталь... Частенько они грезят о своем доме в лесу, чтобы
горела печь и было укромно и тепло, а за окном шел дождь или снег. Мне
всегда было горько видеть их тоскливые глаза. Подрастая, мальчишки
сколачивают жестокие злобные шайки, от которых никому нет пощады, девочки
пускаются в проституцию, и редко, крайне редко кому-то из них улыбнется
жизнь.
Бывало, на пути попадалась шпана постарше, среди них случаются
разборки, драки, поножовщина, но они меня не занимали, без них хлопот
хватало.
Вообще, признаюсь честно, спуск под землю, в особенности на большую
глубину - занятие не из приятных. Уже на малых глубинах человека посещает
чувство оторванности. При первых спусках мне казалось, что я отрезан,
замурован, что назад не выбраться и я навсегда останусь в тесном замкнутом
пространстве. Хотя клаустрофобией я отнюдь не страдаю.
На первых порах я постоянно помнил толщу земли над головой,