"Владимир Гоник. Преисподняя." - читать интересную книгу автора

когда он был маркшейдером, строил тоннель из Кремля на дачу Сталина; по
рассказу выходило, что тоннель рассчитан на двустороннее автомобильное
движение.
Рыская по дворам, пустырям и задворкам в центре Москвы, Першин день
за днем открывал для себя замаскированные копры с подъемными механизмами,
скрытую вентиляцию, складированное шахтное оборудование, упрятанные в дома
трансформаторы, от которых вниз уходили кабели.
Подозрение вызывал Кривоколенный переулок, где рядом с домом поэта
Веневитинова, у которого здесь бывал Пушкин, за железными воротами стоял
шахтный копер. Ход под землю существовал и в Лучниковом переулке, где
высокий глухой забор с проволочной сеткой и сигнализацией ограждал старые
таинственные дворы, дома и задворки.
Тоннели соединяли глубокие подземелья на Старой площади, где
располагались многочисленные бункеры коммунистической партии, с подземными
сооружениями Лубянки и Кремля.
Першин проник в широкий, светлый, окрашенный белой эмалью тоннель,
который проходил рядом с перегоном Кузнецкий мост - Китай-город: иногда по
ночам в тоннеле метро раздвигалась ложная стена, из залитого светом
тайного тоннеля подходил мотовоз, принимал из метро загадочные ящики без
маркировки и уходил, медленно удалялся, исчезал в сверкающей белизне, как
парусник в освещенном солнцем море. Стена въезжала на место, вновь тускло
горели фонари, и нельзя было заподозрить, что рядом существует праздничный
чертог - подозревать было невозможно.
Сокрушительное впечатление оставляли многоэтажные подземные
сооружения Лубянки, способные выдержать прямые попадания многотонных бомб
и даже ядерный удар. Вся земля в центре была изрезана на разных уровнях,
весь огромный Сретенский холм, в междуречьи Неглинки и Яузы - один из семи
московских холмов был пронизан служебными тоннелями и переходами,
связывающими огромные залы, бункеры, центры управления, склады и прочие
помещения.
В это трудно было поверить, но Першин добыл подтверждение: по
соседству с пыльными сумрачными тоннелями городского метро существовали
невероятные и неправдоподобные ухоженные подземелья.
"Впрочем, почему невероятные и неправдоподобные? - думал Першин. - А
тайные магазины? А санатории, больницы, дачи? А детский сад с бассейном в
Малых Каменщиках?"
Он подумал о пешеходах, что торопятся мимо Политехнического музея и
памятника героям Плевны у Ильинских ворот, о стариках и влюбленных,
посиживающих на живописном бульваре Старой площади, - никто из них не
подозревал и не догадывался даже, что находится под ногами.
То был подземный город со своими родниками, артезианскими скважинами,
электростанциями, улицами, площадями и переулками, настоящий город,
который при желании мог отвергнуть наземную Москву, закрыть наглухо
герметичные двери и ворота, включить гидравлические запоры и отрезать,
отстранить себя от поверхности, прервать все связи и жить самим по себе,
отдельно, на глубине, а запасов пищи на складах там могло хватить на
долгие годы.
Со временем о подземном городе забыли бы даже те немногие, кто знал,
куцые сведения затерялись бы в секретных архивах, он исчез бы для всех,
как древние города в толще земли, и память о нем поросла бы быльем. С той