"Тамара Гончарова. Эти глаза напротив " - читать интересную книгу автора

придется, зачем тебе это? А ты еще молодая, найдешь себе другого!"
Здесь ее приютила у себя тетка Ариша, которой Настя помогала в ее
работе. Сообщать матери о том, что произошло, она не решалась. Но, видимо, в
деревню написала уже обо всем Тоня или ее сестра, потому что приехавшие на
подводах в райцентр за зерном односельчане, глядя на Настю, шептались,
выспрашивали, почему она здесь. Настя несколько раз относила для Александра
передачи, выстаивая длинные очереди у ворот тюрьмы. Но деньги, которые у нее
были, закончились, и ей пришлось продать воротник из чернобурки от зимнего
пальто, которое ей купил Саша. Когда подошли к концу и эти деньги, она
решила съездить на станцию, в их с Сашей дом, чтобы забрать вещи, которые
тоже можно продать и выручить денег.
Поезд, как обычно, пришел на станцию вечером. Настя шла домой и думала,
что там никого теперь нет, и Саша с работы не придет ни сегодня, ни завтра.
Подойдя к дому, она достала ключ и хотела отомкнуть дверь, но та была
почему-то открытой. Замок оказался взломан. Включив свет, Настя ахнула.
Оставленная чисто прибранной квартира выглядела, как после погрома. На окнах
не было тех самых ситцевых шторок, которые сшила Настя, не было ни стола, ни
стульев, на железной кровати не осталось даже матраца. У кухонного шкафчика
были настежь распахнуты дверцы, а внутри не осталось ни одной тарелки, ни
одного стакана, ни ложки, ни вилки! "Господи, да что же это такое? Да кто же
это сделал?" В доме стоял такой же холод, как и на улице, а жильем и не
пахло. Настя вышла на улицу и постучалась к соседям. Соседка встретила ее
настороженно: "А все решили, что ты совсем уехала!" "Да вот вернулась за
вещами, а их и не осталось совсем. Кто же у нас так похозяйничал?" Соседка,
так и не пропуская ее дальше порога, тихо ответила: "Так ведь родня твоя -
невестка со своей сестрой. Они прямо днем все унесли, не постеснялись".
И Настя отправилась к брату. Войдя в его дом, она сразу увидела и
узнала свой стол, одеяло на кровати, подушки, посуду на столе.
Поздоровавшись, она сказала брату: "Спасибо, что присмотрели за моими
вещами! Я приехала их забрать". Николай сидел молча, даже не
поинтересовавшись, как дела у его сестры и как там его друг Александр. А
Дарья, развалившись за столом, с насмешкой в упор разглядывала Настю.
Ответила Тоня: "Какие еще твои вещи? Они такие же твои, как и мои! Сколько
ты с Симбирцевым прожила? Я его и то больше знаю! И вообще, что ты сюда
пришла? Кто у тебя муж - враг народа? Из-за тебя и нам плохо может быть, а у
нас дети! Так что иди отсюда и не приходи больше!" Ее сестра ухмыльнулась:
"Ну что, нажилась замужем? А я тебе говорила, что попомните вы меня! А то
фотографии с разными немками хранят, про Германию рассказывают, как там
немцы живут!" Тоня глянула на сестру, и та замолчала. По-прежнему молчал и
брат Насти - Николай. Известно ведь, что ночная кукушка перекукует дневную.
Настя тоже молча повернулась и вышла. Вслед ей захохотала Дарья: "Иди-иди,
вражина! Тебя тоже туда, где твой Симбирцев, отправить надо!"
Настя кое-как растопила печку несколькими оставшимися неукраденными
поленьями. Не было ни ведра, чтобы принести воды из колодца, ни чайника,
чтобы ее вскипятить. Сев на пустую кровать, уставшая, голодная, она провела
время до утра, до поезда. Что вспоминала Настя - своего ли милого дорогого
Сашу, счастье с которым было таким коротким? Цыганку ли с вокзала и ее
гадание о том, что встанут на пути-дороге Насти две пиковые дамы-ведьмы, а
она этому не поверила? Думала ли она о том, кто у нее родится - Сашин сын
или дочка, и как бы хотел их назвать Саша?