"Джудит Гулд. Чертовски богат " - читать интересную книгу автора

времени и для беглого взгляда на них. Привратника в безупречно отутюженной
униформе, с которым Кензи, как правило, останавливалась поболтать, поразило,
с какой скоростью она пронеслась мимо и даже двери ему не позволила
открыть - сама распахнула.
Оказавшись в огромном вестибюле, Кензи небрежно помахала вооруженным
охранникам и поспешно прошла к крутой лестнице, ведущей на второй этаж, где
сейчас размещались собрания французской мебели, гобеленов, предметов
обихода, часы и многое другое из объявленного на завтрашние торги.
Чего тут только не было - глаза разбегались при виде мраморных ящичков
для сигар, шкафчиков с позолотой, этажерок красного дерева, позолоченных
пристенных столиков, величественных бюро, письменных столов, комодов и
такого множества стульев, что жизни не хватит на них посидеть, - подобное
изобилие тем более удивительно, что аукционы такого рода на этой всемирной
свалке старины проводятся раз в две недели, и если есть деньги, то за один
присест здесь можно накупить вещей, чтобы обставить целый дворец.
Распахнув дверь с надписью "Посторонним вход воспрещен", Кензи нырнула
"за кулисы" - так в "Бергли" называют помещения, доступ в которые обычной
публике закрыт. Перепрыгивая через две ступеньки, она поспешно взлетела по
пожарной лестнице и помчалась узким, с ковровой дорожкой коридором в свой
крохотный кабинетик, расположенный в дальнем углу здания.
Глянув на бегу на часы, она чуть не упала от ужаса. Опоздала-таки! Мало
сказать, опоздала: целых сорок две минуты прошло, как она должна быть на
месте! И надо же было такому случиться именно в день, когда сюда вполне
может зайти новый владелец контрольного пакета акций!
Кензи, задыхаясь, влетела в кабинет - крохотную комнату без окон,
которую она делила еще с двумя сотрудниками отдела картин и рисунков старых
мастеров. Здесь едва хватало места для трех металлических столов, стонущих
под тяжестью увесистых томов справочной литературы и каталогов; над каждым в
стену был вделан экран для исследования в рентгеновских лучах увеличенных
изображений работ, подлинность которых вызывала сомнения.
Первым бросилось Кензи в глаза отсутствие на рабочем месте ее давней
врагини Бэмби Паркер. Ну а друг, Арнольд Ли, присутствовал.
- Ага! - приветствовал он ее с неподражаемым китайским акцентом, что
свойственен официантам из ресторанов на вынос. - Блудная дочь наконец
явилась. - Ли крутанул вращающийся стул и широко улыбнулся.
- Явилась, явилась, да только опоздала безбожно. - Кензи рывком
вытащила нижний ящик стола, в котором держала туфли-лодочки.
- Опоздала? - Стройный и привлекательный, Арнольд был полукровкой:
отец - китаец, мать - откуда-то с Кавказа. Евразиец, одним словом. Что еще
сказать? Веселый. На редкость сообразительный.
Он хитровато прищурился:
- Любовью, наверное, занималась?
- Да оставь ты свои дурацкие шуточки, надоело! - огрызнулась Кензи. -
Вот черт!
Она плюхнулась на стул и растерянно посмотрела на туфли. Последовал
поток ругательств, сопровождающийся ударами подошвы по столу.
- Ого! - Арнольд оставил свой ернический тон. - В чем беда?
- Вот в этом. - Последовал очередной удар по крышке стола. - Совершенно
забыла, что еще вчера подошва отлетела. - Ну и что теперь прикажете
делать? - захныкала она.