"Геннадий Гор. Мальчик." - читать интересную книгу автора

Иногда мальчик принимался бегать по кораблю (он мог бегать, потому
что на башмаках у него были гравитационные подошвы), ему хотелось
пошалить, поиграть в прятки или "пятнашки", и тогда робот обеспокоенно
ковылял за ним следом, растопырив руки, - он боялся, бедняга, что мальчик
невзначай налетит на какой-нибудь прибор и сильно ушибется.
Мальчик спрашивал себя: какие они, дети? Он все хотел увидеть их во
сне, но ни разу ему не удалось увидеть во сне детей. Он видел только
робота, хотя робот, возможно, чем-то походил на детей и на самого
мальчика.
Мальчик спрашивал о детях у всегда ласковых и внимательных взрослых и
у всезнающих машин, но никто не мог рассказать что-нибудь толковое и
вразумительное. Ни взрослые. Ни машины. Ни экран. Ни даже музыка. Дети
были слишком далеко, там же, где реки, и деревья, и отраженные в воде
облака. Взрослые, наверное, забыли о том, что были когда-то детьми.
Впрочем, может быть, они просто не хотели напоминать мальчику о своем
детстве. Ведь их детство прошло ни на космическом корабле, падающем в
ледяную черную бездну.
Но мальчик не так уж часто думал о бездне. Космический корабль сам по
себе был для него целым миром, и в этом мире были запретные уголки, куда
взрослые не пускали мальчика, всякий раз обещая впустить, когда он
вырастет.
Вырастет? Это слово и пугало и радовало мальчика своим чуточку
странным и неожиданным смыслом. Ведь на корабле никто, кроме него, не рос,
все давно успели вырасти дома, на своей планете, задолго до отлета. И
только он один рос, быстро менялся, и все это замечали с легкой грустью,
как примету неумолимого хода времени, еще более неумолимого здесь, на
корабле, чем дома, на своей планете. Да, мальчик менялся, и ему еще долго
нужно было расти и меняться, чтобы стать взрослым.
Куда двигался корабль, зачем? Мальчик инстинктивно чувствовал, что
взрослые не любят отвечать на эти вопросы, и потому он спрашивал не их, а
самого себя. Эти вопросы не были под запретом, но в них было много
неясного и спорного. Корабль должен был доставить экспедицию на одну из
планет в окрестностях Большой Звезды, чтобы выяснить, есть ли там разумные
существа. И вот часть экипажа считала, что разумные существа там есть, а
другая часть в этом сильно сомневалась. Мальчик тоже немножко сомневался,
может быть, потому, что в числе сомневающихся был его отец. Мальчик больше
всех на свете любил своего отца, больше даже, чем музыканта, хотя и не
смог бы себе объяснить, за что он его любит. У отца было нервное,
дергающееся от тика лицо. Но и лицо его, несмотря на тик, нравилось
мальчику.
В глазах отца появлялся иногда странный блеск, и мальчик знал, что
отец в отличие от многих не умеет и не желает скрывать свое нетерпение,
свое страстное стремление поскорей достичь планеты в окрестностях Большой
Звезды. Мальчик прощал отцу его нетерпение, потому что он догадывался о
его причинах. Отец мальчика был геолог, и очень уж большая часть его жизни
уходила на ожидание в корабле, где он никак не мог применить свои знания и
свой труд. Уже много лет отец тосковал по любимому делу. Мать мальчика, по
специальности знаток лесов и деревьев, тоже проводила годы в томительном
ожидании. По-видимому, она рассчитывала, что на планете окажутся
необыкновенно большие и густые леса с незнакомыми деревьями, которые целые