"Геннадий Гор. Аппарат Аристотеля" - читать интересную книгу автора

- Не прибедняйся. Ты человек. Тебя открыл Рембрандт на своих портретах.
В тебе природа зародила сознание, чтобы взглянуть на самое себя твоими
глазами. Ты...
- Лучше покажи свой подарок.
- Сейчас развяжу. Я вложил в него труд нескольких лет. Но прежде я хочу
рассказать о принципах, которые положены в основу. Ты знаешь, что сущность
психических явлений - это субъективное отражение объективной
действительности. Какие механизмы формируют чувственный образ? Много
бессонных ночей я провел, чтобы ответить на этот вопрос. Я изучил все
эффекты рефлекторных действий. Психические изображения... Как руки и кисть
переносят на холст тот образ, который возникает в психике художника? Когда
мне удалось изучить этот феномен, я стал искать иных способов изображения.
Мне нужен был не холст, а живое пространство и время. Мир! Впрочем, суди
сам.
Он быстро развязал пакет, достал аппарат странной формы из неизвестного
мне металла и включил его.
Тут произошло непредвиденное.
Пространство и время как бы переместились, и я увидел себя,
перенесенного в другой период своей жизни. В пожилом человеке, внимательно
разглядывающем меня, я узнал собственные черты, тронутые старостью.
Старик, который стоял передо мной, был я сам, перенесенный в будущее.
Он стоял и смотрел на меня с тем несколько грустным любопытством, с
которым рассматривают свое юношеское изображение. В глазах светился опыт
долгой жизни, опыт, неведомый мне. Да, это был я.
Я словно смотрел в зеркало времени, чья поверхность отражала не только
лицо и фигуру, но и само бытие.
- Виктор, - сказал он тихо и задумчиво, - ты узнаешь себя? Я - это ты.
Мне хотелось бы поговорить с тобой, но между нами годы. Разве ты не
ощущаешь того, что разделяет нас?
Затем изображение исчезло. Оно исчезло не сразу, не вдруг, а как бы
погружаясь в расступившееся пространство, закрывавшееся затем, как
занавес.
Я молчал. Молчал и Аристотель. Немного спустя он подошел к столу и,
взяв аппарат, стал его завертывать в целлофан.
- Подарка не забирают. Я знаю, - сказал он. - Но я все-таки должен
забрать аппарат. Он не готов. Еще нужно потрудиться годик или два. Ты не
сердись, Виктор. Через год или два я тебе верну его.
Он простился, забрал свой подарок и ушел. Обратно он его уже не принес.
Через полгода он утонул, купаясь в Финском заливе в те холодные осенние
дни, когда никто уже не купался.


Среди вещей, оставленных Аристотелем, не нашли аппарата, подаренного
мне. Может, Аристотель не сумел его усовершенствовать и разбил в припадке
разочарования и гнева? Как знать!
Как знать! Это любимое его выражение, выражение, похожее на него
самого... Как знать!
Когда я рассказываю друзьям о встрече с самим собой и о посреднике этой
встречи, исчезнувшем аппарате, я вижу на всех лицах недоверчивую улыбку.
Все принимают это за плохо придуманный анекдот, за нелепую шутку. Иногда я