"Борис Леонтьевич Горбатов. Военные очерки и фронтовые корреспонденции " - читать интересную книгу автора

крикнул: "Хальт! Держи!" Но трактор с пушками уже был далеко.
Я встретил старшего лейтенанта на дороге, как раз после этого эпизода.
Ярость утихла в нем, но был он еще возбужден. На его лице догорало пламя
великолепной дерзости. Барамидзе показался мне самым красивым человеком,
какого я встречал на земле. Смелость, боевой азарт делают людей прекрасными.


3. ПРЫЖОК

В этот день тяжелый танк старшего лейтенанта Луцько поработал много.
Всему экипажу нашлось дело - и башенному стрелку Батурину, и мехводителю
Костюкову, и пулеметчику-радисту Орешко.
Но больше всего поработали гусеницы. Они давили минометы и пулеметы
немцев так, что только хруст стоял. Они валили деревья, на которых,
привязанные, сидели фашистские "кукушки", - и от деревьев оставалась зеленая
труха, а от кукушек и следа не оставалось.
Наконец, вышел танк Луцько из лесу и очутился над обрывом.
Обрыв был крутой и высокий. Танк Луцько остановился. Боевой курс,
боевой путь танка лежал вперед, но не было пути. А из-за обрыва уже глядели
на Луцько три ствола семидесятимиллиметровых пушек. Стволы жадно протянулись
к танку. Они разворачивались, нацеливались. Точно железные удавы, раскрыли
они пасти, чуя добычу.
- Ишь ты! - усмехнулся Луцько. - Да только я не кролик.
Он вздыбил над обрывом танк - тонны брони и железа.
Над стволами немецких пушек, над артиллеристами, хлопотавшими у орудий,
над всей огневой позицией поднялась и нависла грозная боевая машина Луцько.
И вдруг... прыгнул.
Страшен был этот прыжок!
Захрустели под гусеницами стволы, лафеты, колеса немецких пушек. В
ужасе заметалась прислуга. А танк Луцько все полз и полз по огневой позиции.
Он давил пушки одну за другой, как давят смрадных клопов аккуратные хозяйки.
Он перепахал и вздыбил огневую позицию немцев, как трактор пашет поле. Он
проутюжил ее железным утюгом и для верности растер гусеницами окопы, где
скрывалась прислуга.
И пошел дальше, по боевому курсу, к новым делам и подвигам.


4. ПРОВОЛОКА

Тонкий телефонный кабель... Тонкий, как нерв. Как жилка артерии.
Был горячий бой, и кабель рвался часто. Тогда прерывался пульс боя,
роты не слышали приказа комбата, телефонисты тщетно кричали в трубки, а по
полевым дорожкам, среди осыпающейся пшеницы, уже ползли связисты и сращивали
кабель.
Но бой был горячим, и кабель, тонкий, как жилка артерии, рвался часто,
и связисты решили, что не к чему, восстановив связь, отползать обратно в
укрытие. Лучше просто лежать на линии, у кабеля, и чинить его немедленно,
как порвет.
И они остались на линии - Добровольский, Татуревич, Гергель, Мельник, -
люди, у которых нервы были куда крепче, чем телефонная проволока, тонкая,