"Елена Горбачевская. Подумаешь, какие-то шарики..." - читать интересную книгу автора

баюкая старуху.
Сколько прошло времени, Драдзикодора не знала. Только вот вроде бы
солнышко сквозь мутное окно избушки стало светить поярче. Какая-то сила,
которая вела ее все эти годы, управляла ее действия ми и поступками, снова
вмешалась и подняла с теплого и упругого пола немощное старческое тело. Потому,
что надо было сделать это холерное заклятие.
А для этого необходимо было снова разжечь огонь в очаге. Спички для
нее были такой же фантастикой, как, к примеру, телевизор. Да и вряд ли они
смогли бы помочь, потому как огонь в очаге был не простой. И не столько
дровишки его питали, сколько энергия этого самого странного из созданий -
избушки на курьих ножках.
Драдзикодора вдруг неожиданно вспомнила, как получила ее, избушку,
сразу после обучения и перед отправкой в свои нынешние владения, и с
непривычной теплотой подумала о ней. За все эти долгие годы она была не только
жилищем, но и, пожалуй, единственным живым существом, с которым старуха
общалась более-менее регулярно. Кроме залетной вороны и этого сволочного кота,
вечно пропадавшего где попало, а по приходе пред хозяйские очи не
перестававшего постоянно дерзить. И не считая редких встреч со своими товарками
как тогда, когда все помогали бестолковой Бристозизе.
Хотя общение это было странным. Как, впрочем, и само это диковинное
существо, наполовину растение, наполовину животное, созданное вместе с другими
такими же живыми домишками в тех же самых сверкающих комнатах и гудящих ящиках,
где Драдзикодора проходила обучение.
Почему-то вдруг всплыл тот день, когда их всех обучали не вместе,
как прежде, а неожиданно развели по отдельным помещениям. Ей тогда на голову
водрузили сверкающую шапку, похожую на корону, и все время что-то говорили о
гармонии, совместимости и единстве. А потом она увидела избу и поначалу даже
подумала, что, мол, неказистое какое-то жилище. А уж когда та зашевелилась,
закудахтала и вдруг встала на свои лапки, действительно похожие на куриные, так
и вовсе обмерла от неожиданности. Нет, не от страха. Потому что от избушки шла
волна такой доброты и заботы, что Драдзикодора просто не могла испугаться.
Откровенно говоря, все это время она была в тайне убеждена, что ей
повезло значительно больше, чем другим. Она видела избушки своих товарок, но
все они были какие-то не такие, неуютные, неприятные. Драдзикодора ни за что не
согласилась бы жить ни в одной из них. То ли дело ее собственная хатка! Старуха
уже давным-давно не отделяла себя от избушки, чуть ли не считая ее частью себя
самой. Только вот злилась на нее за медлительность, слабую сообразительность и
бестолковость. Правда, это обычно недолго продолжалось. Покипит, поворчит
старуха, понося на чем свет стоит бревенчатую тупицу и призывая на ее крышу
пожары и прочие напасти, да и уймется. А изба зла никогда не помнила, ибо
память у нее была еще хуже, чем у самой Драдзикодоры.
Но дрова были все-таки необходимы. Темно-коричневые узловатые руки
бросили сучья в огороженный очаг, тонкие синеватые губы почти беззвучно
зашевелились, в такт им задергались редкие седые волоски на морщинистом
подбородке - Драдзикодора произносила заклинание. Она делала это совершенно
автоматически, не вдумываясь в смысл того, что едва слышно бормотала. Кряхтя и
охая, бабка осторожненько, стараясь не дернуть больную спину и руку, ухватила
тяжеленный котел и потащила его на специальную подставку. Бормоча проклятия и
помогая себе коленом более-менее нормально работающей правой ноги, она,
наконец, заволокла котел на место. Огонь под ним уже горел, и можно было