"Наталья Горбачева. Любовь как любовь; Лобовы; Родовое гнездо " - читать интересную книгу автора

- Неужели? Спутал, прости... - Он встал около нее, поискал глазами в
тексте и ткнул в нужное место: - Тогда читай дальше!
- "Они никогда не имели детей, и оттого вся привязанность их
сосредотачивалась на них же самих"...
- Вот те и классика! - Лобов захлопнул книгу прямо перед носом жены. -
А у нас их четверо. Да еще эта, как ее звать... деноминация! Только стали
миллио-нэ-рами, и вот те раз... Отнимай три нуля. Да еперный ж театр...
Татьяна вздохнула и принялась за готовку. Лобов подбросил полешек в
русскую печку, пошуровал в ее недрах кочергой - остался доволен: не дымит и
тяга хорошая, не зря все лето старался, перекладывал. Этой печке лет
пятьдесят - считай, его ровесница! Дядька был печником, отец - дай бог ему
здоровья! - с детства заставлял осваивать все необходимые навыки. Ни тебе
ПТУ, ни этих модных теперь "колледжей"! Все секреты от мастера к ученику, да
ремень хороший, ежели дисциплина начинала хромать. Зато теперь любые печки
может класть, считай, лишняя профессия, за плечами не носить. Иногда и
подработаешь. Правда, сельчане теперь русских печек в домах не ставят, газ
им подавай! И он магистральный подвел. Конечно, удобно. Но без русской
печки - не деревенский дом! Печка - домашний очаг, как без нее! На газу
разве сделаешь настоящую кашу? Печек не стало, вот и семьи разваливаются...
- Платош, что молчишь? - окликнула Лобова супруга.
- Вот что... - растерялся он. - Помощь-то тебе нужна? Кроликов я
покормил. Воды натаскал в баню, затоплю, когда вернусь. Посмотрим, какой
толк в этом Германе, горазд ли попариться.
- Куда это ты собрался? - удивилась она.
Улей у Гагарина хочу купить. Матка сильная, рой большой, по осени сам
видел. Если Ларка замуж выйдет за этого бизнесмена... Считай, рот новый
прибавится, дети пойдут... И всем мед давай. Куплю, а? Поеду проценты сниму
и куплю, а может, и весь пчельник... Гагарин пьет, не просыхает, погубит
пчелок.
- Но почему сегодня-то? Стоят себе зимой ульи и стоят! До весны
подождут.
- Слушай, Тань, никому не говорил, тебе скажу первой. Думал я тут, -
Лобов подсел к столу. - Вот, к примеру, я положил в банк миллион. Это,
считай, я засадил поле картошки. Мне ее нужно целое лето выращивать, то есть
трудиться будь здоров. Если хороший урожай, соберу впятеро. Если дожди
будут, могу и без картохи остаться. А тут миллион положил - старыми, а через
три месяца обещают пятьсот целковых новыми прибыли. Старые - новые, фиг
разберешь! Откуда они ее возьмут, прибыль эту, а? Да не только мне, всем!
Что получается? Все только будут сдавать свои деньги и ждать прибытку, а
работать-то кто будет? Вот где коммунизм!
Лобов разнервничался, даже испарина на лбу выступила. Татьяна в
недоумении руки опустила.
- Тут фиговина какая-то, не пойму. Буратино с лисой Алисой. Бешеные
проценты и делать ничего не надо. Поеду заберу свой миллион от греха
подальше. Чует мое сердце - завтра будет поздно. Я же не один такой умный. А
ну как все догадаются и ринутся за своими деньгами. Поеду. Не гожусь я в
бизнесмены. Ну их к шуту, эти проценты!

***