"Валерий Горбань. Песня о бойне (Фрагменты) (про войну)" - читать интересную книгу автора

- Пошли!
И офицер пригнувшись, первым направляется к выходу.
Напряженно сопя, но стараясь при этом как можно меньше шуметь, они
пробираются между завалами мусора. Прокравшись вдоль старого, покосившегося
забора, углубляются в заросли кустов. Все ближе и ближе звуки стрельбы,
где-то совсем недалеко - гортанный голос в рации. Все большее возбуждение
овладевает отчаянной троицей: азартные улыбки, блестящие глаза... Рисуясь
друг перед другом, они держат автоматы плашмя, как герои боевиков, и в
каждом их движении сквозит нетерпение: скорей увидеть врага, ударить ему в
спину, яростно поливая все вокруг автоматным огнем.
Из кустов чуть в стороне, пропуская азартных героев еще глубже в
"зеленку", вслед им спокойно смотрят два боевика - фланговое охранение. Один
из "духов" под треск недалекой стрельбы что-то негромко говорит в рацию.
Группа проходит еще метров двадцать, и из-за поросших высокой травой
бугров, из-за стволов деревьев на них выпрыгивает шесть боевиков - по два на
каждого. Один из солдат, сбитый ударом приклада автомата, падает, как
подкошенный. Второй успевает увернуться от нападающих, но его валят ловкой
подсечкой и прижимают к земле. Ловкий, сильный, вымуштрованный в училище
лейтенант реагирует мгновенно. Метанув одного из нападавших через спину,
рукоятью автомата разваливает ему висок и, уйдя кувырком в сторону, длинной
очередью сваливает сразу двух боевиков. Ответная очередь осаживает его на
траву и он, тоскливо выдохнув, - Мама! - замирает.
Пастор, командир расчета АГС, перетащивший свой "аппарат" на новую
позицию, видит в кустах мелькающие вспышки, слышит непонятные крики. Быстро
развернув гранатомет, и приговаривая, - Вот вы где, родненькие! - он дает
несколько коротких очередей.
Серии разрывов расшвыривают в стороны сцепившихся солдат и боевиков.
Один из огненно-черных клубов подбрасывает и без того уже мертвого
лейтенанта. И через несколько секунд на замершей поляне лежат только семь
трупов. Единственный уцелевший боевик вытаскивает к своим раненого товарища
и что-то говорит, показывая рукой назад. Еще группа "духов" направляется
туда, за телами погибших.


Командиры, собравшись у стола в комендатуре, устало перебрасываются
словами.
- Похоже, сдыхают?
- Рассветет скоро. Им смываться пора.
- Да, мужики, - качает головой бамовец, - весело тут у нас.
- Да это - ерунда. По сравнению с тем, что здесь раньше творилось, у
нас - курорт. Как Майкопской бригаде досталось, или десантуре с вэвэшниками,
которых в декабре-январе вводили, нам и в страшном сне не приснится, -
серьезно отвечает Шопен.
Серега, что-то вспоминая, печально головой качает.

Из рации Шопена чужой голос доносится.
- Э, Шопен! Как здоровье у твоих друзей? Хорошо мы вас сегодня
потрепали?
- Нашел чем гордиться! Крутых из себя строите, а сами только из-за угла
убивать умеете. Какой идиот эти перемирия выдумывает?! Давно бы уже вас