"Валерий Горбань. Песня о бойне (Фрагменты) (про войну)" - читать интересную книгу автора

- Идите, как будто поверили им. Не совсем, но поверили. Прикрытие
возьмите. Осторожность покажите. А мы в трубы пойдем.
- Как же в них драться? Там и стрелять нельзя, сплошные рикошеты
будут...
- Зачем стрелять? Ты помнишь, как мы зимой таджикский батальон из
комплекса ПТУ выбивали?
- Все равно риск большой. И дачный поселок, и "зеленка" - рай для
снайперов. Потери будут почти наверняка, даже при самом удачном раскладе.
Стоит ли живых ребят терять, за тех, кому уже все равно... Вот вопросец-то!
- Голос коменданта глух и горек. Что ни говори, а окончательное решение - за
ним. Тяжкая ответственность.
- Шопен, а тебе я вообще приказывать не могу. Закончилась ваша
командировка. Все. Нет вас здесь... В общем так, мужики: пусть каждый еще
раз подумает и окончательно решит. Двадцать минут даю.

На выходе из комендатуры Душман придержал Шопена:
- А что там Дауд про таджикский батальон говорил?
- Да это просто так называли. Сбродный батальон. Фанатики-добровольцы,
наемники, авантюристы разные. А большинство - таджики: тамошние националисты
темноту и нищуту всякую по кишлакам насобирали. Зимой, в первой командировке
мы тут, за Сунжей, их из комплекса зданий ПТУ выбивали. Целый батальон
внутренних войск и мой отряд. Три дня топтались, не хотели людей терять: не
комплекс, а крепость. С трех сторон - пустыри, с четвертой речка. На
территории - подвалы, как катакомбы. На вторую неделю Дауда к нам прислали.
Мы ему тоже тогда не верили. А он попросил отвлекающую атаку с шумихой
устроить. И под это дело в комплекс по видом духовской поддержки проскочил.
С ним всего двенадцать человек было. А тех - больше сотни....
- Ну и?
- Вырезали всех. Тихо, практически без стрельбы.
- Ого, - Серега поежился, - таких хлопцев, конечно, лучше в друзьях
иметь.
- Лучше. Да вот не получается - всех. Я так думаю, у Ильяса такие
отчаянные ребятки тоже есть. Так что, настраивай своих орлов по-серьезному.
Хорошо хоть, у нас с тобой тоже не детский сад.
- Да... задумчиво протянул тот. И вдруг оживился:
- О, Шопен! Ты где сейчас будешь?
- В кубрике. А что?
- Я принесу кое-что. Специально тебе из Гудермеса тащил, да забыл за
суетой этой.

Шопен зашел в расположение. Бойцы спали после бессонной ночи, как
убитые. Только несколько человек сидели на кроватях, кто зашивая форму, кто
разбираясь с амуницией и тихонько переговариваясь. Двое, устроившись за
партой, писали письма домой. Симпатичный, крепкий парень в трусах и
тельняшке, сидя на табурете в самом углу и высунув от напряжения и
прилежания язык, тихонько пытался воспроизвести какой-то сложный аккорд на
старенькой, заклеенной этикетками от жвачки гитаре.
Шопен постоял возле него, послушал.
Боец, смущенно улыбнувшись, протянул ему инструмент:
- Командир, покажи еще раз. Что-то не катит...