"Валерий Горбань. Песня о бойне (Фрагменты) (про войну)" - читать интересную книгу автора

автомата. А еще через секунду, уже падая с тремя пробоинами в груди и
животе, он сумел нажать на спуск подствольника. Граната черканула по
верхнему своду, серебристо-черной лягушкой поскакала вглубь и рванула,
выбросив сноп бенгальских искр.
Единственный из бойцов Дауда, уцелевший в этой группе, добил в упор и
стрелявшего боевика и еще одного, дрожавшего в последней судороге. А затем
бегом помчался назад и, обхватив под подмышки, потащил к свету, на сухое
место своих товарищей, один из которых стонал, держась за бок, а второй
мертво обмяк.

Ильяс сорвался. Он бешено кричал в рацию, перемежая вопросы
оскорбительными ругательствами:
- Кто открыл огонь без команды? Пусть этот ишак застрелится сам!
Его можно было понять. Предвкушая беспощадный и абсолютно безысходный
для федералов расстрел, он тянул последние секунды, подпуская почти в упор
тех, кто для него уже был одетыми в камуфляжную и милицейскую форму
мертвецами.
Но эти мертвецы сумели вырваться из уготовленного неверным ада. И
принесли этот ад с собой.
С первыми же выстрелами в тоннелях они упали за насыпь. Но, вместо
того, чтобы, беспомощно раскинув руки от страшных ударов в спины,
скатываться один за одним по щебнистым склонам, они открыли ураганный огонь.
Этот шквал прижал к земле молодого гранатометчика и, вместе с половиной
черепа, сорвал тюбетейку со старика, рискнувшего приподняться со своим РПГ.
Он превратил в решето стены всех стоящих вдоль насыпи домиков, расщепил
доски чердаков, сметая, пронзая, разрывая в куски каждого, кто не сумел от
него укрыться.
Резко сдавший назад и прикрывшийся высоким бугром бронетранспортер
вертел еле видимой со стороны боевиков башней. Он то деловито постукивал из
КПВТ, пробивая насквозь бетонные заборы и вырывая из тел спрятавшихся за
ними боевиков куски мяса в кулак величиной, то стремительно посылал короткую
очередь из ПКТ, навек успокаивая блеснувшего оптикой снайпера.
Недалеко от БТРа, в обложенном мешками с землей кузове развернувшегося
"Урала" спокойно, как недавно перед телевизионщиками, командовал своим
расчетом Пастор. Его АГС бил короткими очередями. И редкая из них не несла
чью-то смерть.
Несмотря на такой оборот, "духи" дрались отчаянно. Опомнившись после
первого шока, они стали отходить короткими перебежками от укрытия к укрытию.
Заработали их подствольники, все ближе и злее стали взвизгивать бандитские
пули.
А между двумя встречными потоками смерти, перекатившись через насыпь и
пригнувшись, бежали четверо. Саперными кошками сдернули они с места тела
убитых. Упав в залитую водой канавку, переждали взрывы заложенных под ними
гранат. И снова рванулись к павшим товарищам.
Длинными очередями слева и справа от них Пастор выстроил огненно-черные
стены разрывов, спрятал братишек от флангового огня за повисшими лохматыми
клубами. Но он не сумел уберечь их от боевика, который, прижавшись ко дну
окопчика и не поднимая головы, швырнул в сторону своих врагов зеленую,
рубленую на дольки "лимонку".
Веер осколков достал бамовцев уже в спины. Трое, мертвые уже несколько