"Валерий Горбань. Авитаминоз (про войну)" - читать интересную книгу автора

они борщ доводят до абсолютного совершенства, а столы - до уровня
фламандских натюрмортов, надо быстренько в комендатуру мотнуться. Зам
коменданта по милиции обещал подготовить график патрулирования, да, если
честно, и желание поделиться первыми впечатлениями аж распирает...
Что-то нет Федорыча. Ни в штабной комнате, ни в спальне. Может на
улице? В комендатуре два входа-выхода. Один - со двора, для своих. Второй -
снаружи: к шлагбауму и пункту выдачи гуманитарки.
Точно - вот он. Возле шлагбаума с народом стоит. Откуда их столько?
Старики, женщины, некоторые с детьми. Есть и чеченцы, но в основном свои -
славяне. И тоже лица странные: мимика дерганая и блеск в глазах, как у той
женщины на рынке. Федорыч им что-то объясняет. Мягко так, как доктор
тяжелобольным:
Чуть-чуть подождите. Сейчас подойдет помощник по тылу. Обязательно
поможем. Хоть немножко, но поможем.
Ко мне направился. Надо расспросить, что тут за народное собрание.
- Здравствуй, дорогой. Как первая ночь? Без проблем? Ну и молодцы. А у
нас - вон видишь...Вот беда, беда! Посмотришь на людей, самому три дня кусок
в горло не лезет. А как всем помочь? Красный крест только рекламу создает,
да политику качает, а реальная помощь - мизерная. Гуманитарку привозят - ее
всю сильненькие, да блатные растаскивают. Люди сутками в очередях стоят,
дождаться не могут, в обмороки падают. Чеченцам легче. У них родня в селах.
Кому совсем невмоготу - уезжают к своим. В городе все равно ни работы, ни
условий для нормальной жизни. А эти... пока бои шли, по подвалам сотнями от
голода и жажды умирали. Вышли из подвалов, а кто их накормит? Где квартиры
уцелели - мародеры прошлись. Рады последние вещи за банку тушенки отдать, а
где те вещи? Одна надежда - на нас. А что у нас, склады, что ли? Мы тут уже
все, что могли поотдавали: перловку, пшено, макароны разные, а все равно -
капля в море...По помойкам бродят, да сейчас и на помойках ничего не
найдешь. На рынках побираются. Вокруг еды ходят, смотрят, оторваться и уйти
не могут. А купить не на что... Слушай, ты за сутки хоть немного отдохнул?
Что-то выглядишь неважно, не приболел?
Да нет, все нормально. Климат непривычный, жарковато. Ничего, освоимся.
Я... я к своим пойду. А насчет патрулирования попозже зайду, ладно?
Хорошо, давай попозже. Но все-таки, дружище, ты в медпункт зайди.
Что-то ты мне не нравишься...

Я сам себе не нравлюсь, Валерий Федорович. Ненавижу! Ненавижу это тупое
самовлюбленное животное, стоявшее в двух шагах от смертельно голодной
женщины и не догадавшееся протянуть ей хотя бы жалкий пучок редиски.
Сытый голодного не разумеет.
Какие страшные слова.

Командир, обед готов!
Что-то неохота, жара что, что ли?
Команди-и-р!
Давайте пока без меня. Я попозже. Саня... ты вчера ворчал, что нам
крупы всякой напихали на целый полк. Все равно мы ее есть не будем. Собери
быстренько, да еще что-нибудь... Там у комендатуры люди голодные стоят...

Мы готовились к этой войне.