"Александр Горбовский. Благодетели" - читать интересную книгу автора

сказано. Васильич взял рубанок и стал обстругивать доски.
- А что, - сказал он вдруг, - ведь арбалет-то был изобретен в X веке.
- Особо широкое распространение получил арбалет после первого
крестового похода.
Так говорили они в тот день, и разговоры эти были непривычны. И они
невольно радовались за себя, как много всяких разных вещей они знают.
- Вот ведь, - заметил кто-то, - был такой адмирал Анжу, Петр
Федорович. В 1820 году был направлен для геодезического описания северного
побережья Сибири. Прошел 14 тысяч километров...
- А еще была Анжуйская династия, - перебил Васильич, - или
Плантагенетов.
И хотя никто из них не мог бы вспомнить, когда и при каких
обстоятельствах все это стало им известно, почему-то они не задавались
этим. Как не задавались вопросом, почему все, о чем говорят они,
начинается с буквы "а". А примерно с обеда их начали волновать темы,
начинающиеся с буквы "б".
- Ботокуды! - заметил Авдеев, - ботокуды...
Вечером, уже засыпая, он думал уже о "в": о Венсаре, о вариабельной
статистике и "Вестнике изящных искусств".
Так прошел этот день, первый день, когда Соглашение вступило в силу.
Он прошел так не только для Авдеева и его бригады. Повсюду люди принялись
думать и говорить о предметах, о которых прежде они не привыкли ни
говорить, ни думать. О которых раньше, казалось, не имели ни малейшего
понятия.
Информация, которую содержали энциклопедии, была перенесена в память
людей примерно за неделю.
Но это был лишь первый шаг. Следующим были специальные знания: высшая
математика, физика, философия...
На первый взгляд перемены, которые произошли в мире за эту неделю,
были неощутимы. Люди, как и прежде, шли по улицам, торопились на работу, а
вечерами возвращались домой. Только перестали смотреть телевизор, не стали
играть в домино, и лица у всех стали чем-то другие.
Прочее же все оставалось пока без видимых перемен.
И в цехе, где работал Авдеев, среди свежевыструганных досок и готовых
кухонных полок на первый взгляд тоже нельзя было заметить явных перемен.
Разве что портрет Спинозы, которого не было вчера, да листки с решением
теоремы Ферма, валявшиеся на верстаке.
- Об Осипове, - говорил теперь Авдеев, - я больше не придерживаюсь
экстремальных оценок. Шкала оптимальных характеристик личности дает
неопределенное число сочетаний...
Теперь все они выражали свои мысли примерно в таких словах и
выражениях.
- Производя суждение, - возражал ему Васильич, - надлежит дать
дефиницию понятий. Ты же говоришь об Осипове, как о константе. Вне
динамики. Вне объективного реестра переменных качеств. Без этих требований
суждение нельзя считать корректным.
- Согласен, - не соглашался Авдеев, - согласен. Но, поскольку
дефиниция, в свою очередь, основывается на суждении...
Васильич недовольно слушал его, стряхивая с бороды застрявшие там
стружки.