"Дмитрий Горчев. Дикая жизнь Гондваны" - читать интересную книгу автора

три миллиона лет, дожидаясь Страшного Суда, на котором я надеюсь таки
выяснить некоторые спорные моменты из своей жизни.
А с другой стороны, не все ведь из ныне живущих уже знают, что все на
свете есть суета, пыль и пепел, да что там - некоторые и на горшке еще
толком сидеть не умеют. Получается как-то несправедливо: я успел, а они нет.
Вот если бы я был Господом Богом, я бы сделал так: раз уж Конец Света,
то пусть те, кто уже народился, как-нибудь доживут - это не так уж и долго.
Можно было бы даже дать им денег побольше и вообще счастья, сколько стерпят.
А новых людей не позволил бы рожать. И когда уже последние старик со
старухой обнялись бы костлявыми своими руками и умерли в один день и час,
вот тогда можно начинать Первого Ангела и Второго, и Коня Бледного, и
Саранчу, и все такое.

Но я не Господь Бог, и поэтому мне просто не нравится, что американцы
разбомбили Саддама Хуссейна.
Зато другой человек, наоборот, сильно радуется тому, что американцы
разбомбили Саддама Хуссейна, при том, что Саддам Хуссейн ему даже не сосед
по лестничной площадке. Вот если бы, кстати, американцы разбомбили моих
соседей по лестничной площадке, я бы им сказал спасибо. И еще есть в Москве
такое заведение на Тверской, где говорят "в спортивной обуви не пускаем".
Пиво они за сто пятьдесят рублей в спортивной обуви на летней площадке
наливают, а поссать у них в спортивной обуви нельзя. Их тоже необходимо
разбомбить.
Ну так вот, да, извините. Мечтает, значит, он, чтобы разбомбили. Какие
могут быть у человека на это причины? Я не понимаю. А если я чего не
понимаю, так я туда и не лезу. Пусть мечтает. Не буду я с этим человеком
спорить - все равно американцы как захотят, так и сделают.
И вообще я думаю, что мы все до единого в той или иной степени молодцы.
Ктото больше молодец, кто-то меньше, но не будем мелочиться. Нальем,
чокнемся, выпьем и закусим. Если не о чем говорить с этой сволочью -
помолчим.
А кто чью маму ебал - это уже не наше с вами собачье дело.

Так победим!

Вот приезжает генерал в Театр Военных Действий.
Самый настоящий генерал - не наебка из новых и самодельных, а из тех,
кто еще при Хрущеве позабыл мать свою и отца в суворовском училище, при
Брежневе закопал краткую молодость жены своей в монгольской пустыне Гоби, а
при Андропове вышел в полковники при генштабе с московской пропиской. Из
тех, кто солдатика сначала накормит, оденет во все новое и расцелует
крест-накрест, прежде чем в реке утопить.
Скидывает генерал в гардеробе енотовую свою шинель, получает у
гардеробщицы семикратный цейсовский бинокль, расчесывает перед зеркалом
специальной щеточкой усы и выходит на сцену. Зал аплодирует стоя. Адъютанты
раскладывают перед генералом на столе с зеленым сукном карту грядущих побед
и застывают в углах, держа в вытянутых руках вилки с лимоном.
Генерал выпивает в почтительной тишине рюмку коньяка СККВ, снимает с
вилки лимон, закусывает и собирает на лице своем всю мудрость, накопленную в
высшей военной академии и наивысших наисекретнейших спецкурсах для