"Дмитрий Горчев. Дикая жизнь Гондваны" - читать интересную книгу автора

Юбилей
Сотовый Робот
Чучело
Город Пушкин
Поселок Переделкино

Ночь

В последний раз такая длинная ночь была отмечена в Петербурге в тот
самый год, когда маленький Саша Пушкин замерз по пути из Царского Села в
Старую Деревню, а Лев Толстой лишился половины своей бороды, вырванной злым
чухонским ветром. В ту ночь мертвая чудь всплыла со дна своего озера и,
вооружившись тевтонскими рогатыми ведрами, разграбила пристанционный
продуктовый ларек. Неизвестная баба родила тогда в Лахте килограммовый пакет
гречи. Крейсер Аврора сбросил в ту ночь старый свой корпус, и можно было
видеть, как в прозрачном его чреве копошатся бледные волосатые большевики.
Слепые подземные крысы отвлеклись на полтора часа от лизания кислого
контактного рельса, образовали на площади Мужества свинью и всех победили.

И много еще произошло в ту ночь чудных и страшных происшествий, которым
не осталось ни свидетелей, ни свидетельств. И лишь мертвецкий нафталиновый
запах напоминает о них до сих пор на некоторых станциях подземной железной
дороги.

Невский Проспект

Всякий человек, прибывший в город Петербург не по важным делам, а
просто так, погулять, выйдя июньским утром спросонья на перрон Московского
вокзала, вынужден будет проделать тот самый путь, который прошли до него
миллионы, а может быть, и миллиарды человек - путь вдоль Невского проспекта.
Нет нужды описывать этот путь тому, кто его уже прошел, - он и так все
знает. Тому же, кому этот путь еще только предстоит, можно посоветовать
перечесть одноименную повесть Николая Васильевича или же прослушать
произведение главного патриота города Петербург - доброго доктора
Розенбаума, там очень все подробно расписано.
В песне этой, кстати сказать, наблюдательный доктор заметил одну из
совершенно необъяснимых странностей поведения приезжих: они всегда идут от
вокзала по той стороне, которая опасна во время артиллерийского обстрела, а
возвращаются неизменно по противоположной.
А вообще Невский проспект очень мало изменился со времен Гоголя и
Розенбаума.
Все так же бродят по нему бессмысленные толпы, в которых встретить
петербуржца так же невозможно, как встретить москвича на Красной площади. Из
коренных жителей там бывает только милиция, которая, впрочем, исполняет в
человеческом обществе функции сугубо служебные, по этой причине лишена
некоторых гуманитарных качеств и не может считаться вполне одушевленной.
Изысканные магазины пугают робких прохожих эксклюзивным своим
дизайном - кажется, что только войди в такую вот красоту, и непременно
что-нибудь там изгадишь, натопчешь и навоняешь. Швейцары, в чине не ниже
генералиссимуса, стоят у врат таких гостиниц, в какие большинство из ныне