"Дмитрий Горчев. Дикая жизнь Гондваны" - читать интересную книгу автора

службу ходила, как и Николай Константинович, а потом что-то с ней такое
приключилось, вот и запила Людмила филипповна. По вечерам она, как
наклюкается, так всем рассказывает, как дошла до жизни такой: пристанет к
какому-нибудь мужчине, который пиво пьет, и несет околесицу про польскую
панночку, у которой в няньках служила. Тот, чтобы отделаться, ей пива и
оставит.
Но в этот день, видно, дела у Людмилы филипповны шли плохо, потому что
была она почти не пьяная и с новым синяком. Протиснулась она бочком мимо
очереди, схватила бутылку водки и бросилась бежать. А в чеботах, да на два
размера больше, куда она убежит? Да хоть бы и без чебот, все равно свалится
через десять метров. Охранник в камуфляже даже не сильно быстро за ней и
припустил.
Свалилась Людмила филипповна, бутылку к груди прижала, лежит, не
шевелится. Охранник пнул ее по зубам - отдавай, мол. А та только крепче
бутылку прижимает. "Ах ты, сука", - говорит охранник и замахивается
дубинкой.
Тут Николай Константинович, который все это видел, поднатуживается и
блюет прямо на прилавок. Не то, чтобы он подумал так спасти Людмилу
филипповну от охранника, он давно уже ничего не думал. Просто поднатужился и
наблевал. Продавщица как заголосит!
Охранник тут же, конечно, Людмилу филипповну бросил и к Николаю
Константиновичу побежал.
А тот что? - стоит себе, полбуханки дарницкого в руках держит.
Людмила филипповна потихоньку очухалась, уползла куда-то к себе,
вылакала бутылку и заснула счастливая. А Николая Константиновича охранник
оттащил за шиворот к мусоросборнику и бросил там валяться на снегу.
Николай Константинович еще немного соображал и даже попробовал ползти в
свой подвал, но далеко уползти не смог, достал из-за пазухи спирт, он
почему-то не разбился, когда Николая Константиновича пинал охранник, выпил и
заснул.
Там его и нашли бомжи во время утреннего обхода помоек.
После того, как милиция унесла Николая Константиновича закапывать на
другой помойке, бригадир бомжей встал на ступеньку станции метро и произнес
речь:
"Сдох Колька, - сказал бригадир. - Был он мудак - и сдох как мудак. Да
и хуй с ним!"

Красавец

Петр Федорович был прекрасен, как утренняя звезда.
Когда он заходил, например, в паспортный стол за справкой, снимал
шапку, и его золотые кудри рассыпались по плечам, все паспортистки
немедленно валились со стульев на пол и стонали. Одну делопроизводительницу
даже пришлось вести в амбулаторию, потому что она, перед тем, как
повалиться, успела прижать к груди электрическую пишмашинку. Килограмм
двадцать, не меньше. Два ребра треснули.
Если какая-то женщина видела Петра федоровича больше пяти минут, она не
могла забыть его всю жизнь. Она обязательно бросала мужа, детей, работу,
спивалась, и скоро ее видели на помойке с беломором в зубах.