"Овидий Горчаков. Внимание: чудо-мина! " - читать интересную книгу автора

Теперь, в конце сентября, на четвертом месяце великой войны, уже мало
кто сомневается, что Красной Армии удалось сорвать гитлеровский план
"блицкрига" - "молниеносной войны", Правда, это удалось сделать ценой
неимоверных потерь, зато выиграно жизненно важное для страны время. Теперь,
в Харькове, кажется, он, полковник Маринов, и его минеры сумеют сделать
больше, чем на всем горьком и героическом пути от Минска, от западного
рубежа Родины.
На коленях полковника лежит свежий номер "Правды". Прихватил с собой из
Москвы, чтобы от корки до корки прочитать в дороге. Глухо говорится в газете
о завершении боевых действий советских войск в "котле" восточнее Киева, об
отрядах и группах, прорвавшихся на восток, к своим войскам. Но полковник
слышал в Генштабе о гибели в окружении многих наших славных дивизий во главе
с командующим войсками Юго-Западного фронта генерал-полковником Кирпоносом.
Жжет от такой вести в груди, будто рана кровоточит... И на юге дела
неважные; эвакуируется Одесский оборонительный район... Но самое главное
происходит на Московском направлении - началась великая битва за Москву,
враг ломится к столице на танках через брянские и орловские ворота.
Полковник не мог знать, что начальник Генерального штаба послал
директиву войскам трех фронтов - трех богатырей, защищавших эти ворота,
предупреждавшую их о решающем наступлении вермахта, Ставка Верховного
главнокомандующего приказала этим войскам организовать разведку всех видов и
ускорить оборудование оборонительных полос, чтобы в первую голову прикрыть
направления на Ржев, Вязьму, Брянск, Курск. И Харьков. Именно этот город
владел теперь всеми помыслами офицера Генштаба полковника Маринова.
Впереди - наспех сколоченный шлагбаум у перекрестка. Группа бойцов роет
окопы за кюветом. Завидев автоколонну, они втыкают лопаты в землю, берутся
за винтовки,
У полосатого шлагбаума стоит невысокий командир в торчащей колом,
темной от дождя плащ-палатке, Виднеются петлицы с лейтенантскими "кубарями"
на вылинявшем воротнике. Он поправляет на груди автомат ППД, поднимает руку.
Визжат тормоза. Колонна резко останавливается. Лейтенант подходит к
"эмке". Теперь видно, что он совсем молод, ему нет и двадцати пяти. Брови
сдвинуты, мокрое от дождя лицо сурово, палец на спусковом крючке.
Полковник распахивает переднюю дверцу "эмки". Она жалобно скрипит в
настороженной тишине. Лейтенант козыряет, буравя глазами полковника, говорит
простуженным юношеским баском:
- Контрольно-пропускной пункт. Ваши документы!
Взгляд лейтенанта скользит по полковничьим "шпалам". Полковник
светло-рус, моложав, лет сорока, не больше. Лицо открытое, со славянскими
скулами, симпатичное, вроде русское лицо... На заднем сиденье сидит с
отсутствующим видом, задумавшись, рассеянного вида подполковник лет тридцати
пяти, Чернявый, широколицый, на фрица вовсе не похож...
Из опустившегося бокового стекла вдруг высовывается дуло нагана. За
наганом - напряженное лицо водителя, совсем еще мальчишки.
- Пропускай давай! Разуй глаза-то! Ослеп, не видишь, кто едет, что ли?!
- Не горячись, Ваня! - мягко осаживает его полковник. Он, как и
лейтенант, преградивший путь колонне, тоже держит руку на автомате, на таком
же ППД.
- Убери, паренек, свою пушку! - строго командует лейтенант водителю. -
Ваши документы, товарищ полковник!